***
-Скар, ты плачешь?- встревожился Гарри, открывая для меня детскую, небольшую палатку,- Я же пошутил! Конечно, ты можешь жить здесь вместе со мной!
-Я не плачу,- вытирая предательские слёзы, залезаю в палатку, устраиваясь в самом дальнем углу от друга,- Я испугалась.
-Чего бояться-то?- милые ямочки озарили лицо мальчика,- Ты правда подумала, что я оставлю тебя под дождём и не впущу в наше убежище? Какая же ты глупышка!
-Так я ещё и глупая!- нарочно оскорбилась, потому что не могла признать глупость своих слёз.
-Я не это имел в виду! Почему ты злишься?
Нежные пальцы Стайлса сомкнулись на моей кисти, преподнося ладонь к своему лицу. Чувствую кожей ямочки друга и не смею больше злиться. Улыбаюсь и ловлю ответную улыбку.
После улыбки переросли в смех, а дождь, как и обещалось, застучал по палатке.
-Гарри?- протянула я, подставляя ладошку под крышу нашего убежища, собирая в неё дождевые капли,- Разве она может протекать?
Этот безумный взгляд Стайлса надо было видеть. Вместо того чтобы помогать ему собирать вещи и быстрее нестись в дом, я хохотала от всей души.
***
Я понятия не имею, что побудило Гарри забыть о прекрасных моментах нашей дружбы, наверное, мне никогда не узнать причину.
Звонок должен был вот-вот прозвенеть, пришлось выжимать футболку и на свой страх и риск сушить её, стоя посреди туалета около сушилки в одном бюстгальтере. Адреналин зашкаливал, но мучения были не напрасны. Когда прозвенел звонок на урок, я уже сидела в классе на почётной последней парте. Почему последняя парта? «Потому что там самое место для таких как ты»,- цитирую школьную элиту, которая уместилась на первых рядах, тем самым показывая свою независимость и бесстрашие.
Передо мной сидел огромный одноклассник, кажется, по имени Боб. Огромным он был в прямом смысле этого слова: перекаченные бицепсы были больше моей головы, спина же настолько широка, что закрывает доску и учителя, активно что-то на ней писавшего. Даже звук его голоса доносился приглушённо, будто передо мной не человек сидит, а бетонная стена.