— Хочешь его подержать? — вдруг предложила миссис Поттер, несколько ошарашив подругу.
Марлин в нерешительности кивнула и присела на тумбочку рядом с креслом Лили. Она бережно, осторожно взяла уже почти уснувшего младенца на руки и начала баюкать его, подражая манере подруги. Гарри совсем разомлел и уснул. Марлин улыбнулась:
— Какой спокойный у тебя мальчик, — искренне восхитилась она. — Невилл очень долго плакал, Алиса еле его успокоила.
Как раз в этот момент в комнату вернулись Джеймс и Сириус. Блэк замер на пару мгновений, увидев свою бывшую девушку с ребёнком на руках. Лили пристально посмотрела на друга, замечая что-то необычное в выражении его лица.
Понимая, что Поттерам сейчас вовсе не до гостей, друзья не стали долго засиживаться. На прощание крёстный подошёл к кроватки мальчика и, поправив ему одеяло, тихо произнёс:
— До встречи, Гарри Джеймс Поттер.
====== Глава 14. Однажды война закончится ======
24 декабря 1980
Снова наступил канун Рождества. Лили привыкла считать этот добрый, уютный как домашенне какао праздник точкой отсчёта всего: мыслей, целей, начинаний. Когда она была маленькой, родители каждый раз устраивали любимым дочкам незабываемые праздники. Позже, в Хогвартсе, волшебство из эфемерного превратилось в настоящие, реальные чудеса. А теперь, когда у неё появился Гарри, молодая мамочка сама должна была сотворить рождественское чудо. Однако в самый канун праздника Лили пришлось расстаться с сыном.
Последние несколько месяцев оказались очень непростыми. Орден работал на износ. Рейды пожирателей участились. То там, то здесь по всей стране происходили убийства, которые магловские полицейские никак не могли объяснить. А вот членам Ордена Феникса никакие объяснения были не нужны. Мракобоцы ездили по всей стране, пытаясь привлечь на свою сторону больше магических существ и волшебников, предупредить людей о надвигающейся опасности, защитить их, порой, к сожалению, ценой собственной жизни. С августа Орден потерял нескольких волшебников, которых Лили не знала толком. Видела только на собраниях. А буквально несколько часов назад погибла их однокурсница Мэри МакДональд.
По личной просьбе Дамблдора, которую он прислал с красивой красно-рыжей совой рано утром, Лили, Алиса и Марлин провели весь день дома у родителей погибшей подруги. Настолько страшно было смотреть, как по дому, украшенному остролистом и рождественскими игрушками, разливалась скорбь и отчаяние. Мэри была полукровкой. Её мама, обычная учительница математики, долго не могла понять, что именно пытаются сказать ей девочки, которых она знала по школьным фотографиям дочери, а когда поняла... Отец погибшей, приземистый волшебник с залысинами, казалось, потерял всякое желание жить. Его пустые остекленевшие глаза пугали даже больше, чем слёзы его жены. Бабушка Мэри просто лишилась чувств, когда узнала о гибели внучки. Словом, даже втроём гриффиндоркам было непросто. Лили колдовала над зельем на кухне, Алиса и Марлин суетились вокруг МакДональдов.
Успокоилось всё более-менее только к вечеру. Когда родные погибшей уснули под действием умиротворяющего бальзама, подруги обессиленно опустились на обитые цветастой тканью кухонные стулья. Впервые за день у них появилась возможность до конца почувствовать и осознать, что девочки, с которой они семь лет жили в одной комнате, которая постоянно наполняла тяжёлые вазы цветами, которая ворчала, если её книги оказывались сдвинуты хотя бы на пару сантиметров, больше нет. На столе сама собой возникла бутылка огневиски и две чашки горячего чая. Пока Лили и Алиса размешивали сахар, Марлин одним глотком осушила свой стакан.
- Я поверить не могу, – тихо сказала она, шумно втягивая воздух.
- И я, – Лили сокрушённо опустила голову. – Такая светлая, такая ранимая. Мы почти не общались после выпуска. Не знаю, почему...
- Мы тоже, – по лицу Алисы катились слёзы, – я всё думаю: может, если...
- Не надо, – Марлин с громким звуком откупорила бутылку. – Ей ты этими мыслями уже не поможешь, а себе только навредишь. Мы не можем знать, что было бы, понимаешь?
- Я думала, этот день будет радостным, – Лили грела руки о горячую чашку. – Первый Сочельник в жизни наших мальчишек. Но он такой печальный... А завтра Рождество...
Повисло молчание. Алиса хлюпала носом, Марлин перекладывала из одной руки в другую стакан, откладывая глоток, Лили замерла, глядя в одну точку. Каминные часы в гостиной громко пробили восемь вечера, однако из спален не донеслось ни звука. Спасительный сон окутал опустошённых чёрным горем людей и унёс их в своё царство.
Вдруг сквозь слёзы Алиса тихо рассмеялась:
- А помните как она на первых курсах нашла нюхлера и спрятала его у нас в комнате? – со смехом вспоминала девушка.
Лица подруг посветлели.
- Кстати, я свою цепочку после этой истории так и не нашла, – улыбаясь, покачала головой Марлин. – А ещё как-то в Трёх Мётлах один год пианино старое стояло, помните? Мы курсе на пятом учились. Как она играла! И классику, и что-то из магловских хитов...
- Битлс, – Лили прикрыла глаза, уносясь воспоминаниями в уютный паб к пряному вкусу сливочного пива, теплу гриффиндорского шарфа и нежным звукам клавиш. – Она так любила сказки. Помните, читала нам на ночь...
- Да... А вот у её сказки счастливого конца как-то не получилось, – тихо произнесла Алиса. – Не понимаю, за что ей это всё?
Подруги затихли. Молчание казалось осязаемым, душным, как старое одеяло. Оно давило на плечи тяжёлым грузом, забирало силы. Поттер, Лонгботтом и МакКиннон чувствовали себя так, словно кто-то наложил на них Петрификус Тоталус. Не было сил разговаривать, двигаться, даже переставить чашку. Казалось, узел скорби затянулся так туго, что его уже не распутать.
Оцепенение нарушила Гестия, тихонько постучавшая в дверь. Она пришла сменить подружек на посту. Лили поторопилась натянуть мешковатое пальто и вязаную шапку и выйти на улицу, где бушевало что-то странное – не то ливень, не то пурга. И она, и Алиса торопились домой, где остались их малыши. Обе девушки впервые расстались с детьми так надолго. И если у Френка на подхвате была Августа (хотя скорее наоборот), то Джеймс остался с сыном один на один.
Но Лили не сомневалась, что Джеймс со всем справится. Последние несколько месяцев он был её главной опорой и поддержкой. Каждый вечер, приходя с дежурств в Ордене, он, не слушая возражений и уговоров, отправлял Лили спать и сам вставал к кроватке, бережно укачивая сына. Сам кормил его из бутылочки, фальшиво пел колыбельные. И всё это вместе с постоянной работой в Ордене.
Лили всё своё время проводила с сыном. Материнство захватило её. Да, это оказалось самой сложной профессией на свете. Всё было вовсе не так радужно, как она себе представляла, но каждую минуту волшебница чувствовала себя счастливой. Малыш Гарри теперь полностью занимал её время и силы. После того, как Эванс встретила Поттера, она даже представить не могла, что можно любить кого-то сильнее. Но сын изменил её представление и о любви, и о самой жизни. Сейчас весь её мир, всё самое дорогое умещалось в одном маленьком человечке, бестолково шевелящем ручками и ножками.
Поспешно попрощавшись с подругами, Лили трансгрессировала в Годрикову Впадину. Она стояла посреди заснеженной дороги. В тёмно-синем небе слабо мерцали первые звёзды. По сторонам узенькой улочки виднелись домики, украшенные к Рождеству. Чуть впереди золотистый свет уличных фонарей указывал центральную площадь деревушки. Девушка огляделась по сторонам, выискивая глазами случайных прохожих, но всё было тихо. Жители деревеньки или сидели по домам, или наслаждались рождественским ужином, или отмечали праздник в пабе. Лили вышла на главную площадь и мимо церкви зашагала по тёмной улочке, ведущей к окраине деревни. Уже было видно, где кончаются дома и дорога выходит на открытое место. В окнах сверкали разноцветные огни, сквозь занавески виднелись силуэты рождественских ёлок.* Лили подумалось, что в этом и есть сила Рождества. Даже спустя восемнадцать лет здесь всё будет так же.