Ах, не было никаких проклятий! Ах, зачем мне сдался этот отец! Я понятия не имею, зачем он мне сдался, но я хочу знать, как его зовут и как он выглядит. Ты знаешь своего отца? Вот и я хочу знать своего! Просто чтобы успокоиться. Пусть я не буду с ним общаться — и даже скорей всего так — но я хочу заполнить пустующую нишу в своей душе, как бы громко и нелепо это ни звучало.
Ну почему ты не могла родить меня от какого-нибудь знаменитого режиссёра, чтобы я не занималась сейчас этими глупыми поисками и гарантированно могла поступить во ВГИК? Пусть бы он не жил с нами, пусть бы я встречалась с ним раз в неделю или даже раз в год, но чрезвычайно важное место, поверь мне, не пустовало бы ныне в душе моей.
Мама, я не хочу между нами вражды и непонимания. Несмотря на то, что ты похотливая дура, я продолжаю тебя любить и непременно выбью для тебя роль в фильме Феллини, когда тот возьмётся за экранизацию моего романа.
КУПАЛЬНИК ПРИГОДИЛСЯ
А дни-то чудесные стоят!
Теплынь, солнышко во всей красе и ни малейшего намёка на дожди. Нечастая радость для средней полосы. Бывает, как зарядит мокротой — и весь июнь насмарку. В прошлом году, помнится, и июль захватило. Только в августе на пару недель тепло установилось — а потом снова полило.
Нынче лето знатное. Красота!
Вот уж не рассчитывала на благосклонность природы, и купальник захватила чисто автоматически. Благо места он много не занимает. Он такой ярко-оранжевый, аппетитный, специально такой хотела, а нигде не было. Мать знакомой в Москву заказывала — вот едва-едва успели привезти за неделю до отбытия в деревню.
Валентина Смородинова, артисточка из мамкиного театра, дала ей как-то на пару дней французский журнал с коллекцией бикини. Я сразу оранжевый отметила. Там не такой был, правда, с колечками по бокам, мой-то без, но это не суть важно — главное цвет. В оранжевом темноволосая модель — на меня похожа — такой загорелой, такой вкусной выглядела. Ни один другой цвет похожего эффекта не давал.
К солнцу я критически отношусь. В том плане, что злоупотреблять им не следует. В этом году ещё ни разу не загорала. И не купалась. Но раз погоды такие ласковые стоят — надо попробовать чуток.
Эх, и для кого только стараешься, купальники приобретая? Всё равно никто не оценит.
Спокойно, Светлана, спокойно! Для себя — понятно?!
ВСТРЕЧА У РЕКИ
— Пришла всё-таки? — цыганёнок лыбился во всю ширь своего довольно симпатичного рта. — А я так и знал. Четвёртый день здесь сижу. Другой бы разозлился и обиделся, но только не я. Потому что знал — придёшь.
Всё, как он и обещал. Типа пляж у моста и магнитофон — не вижу отсюда марки. «Модерн Токинг» прилагается. Ладно хоть, что один. Держит слово. А то я целую ватагу ожидала.
Не из-за этого ли такая взволнованная?
— «Модерн Токинг», — молвила, переходя по мосту на другой берег. В руке дамская сумочка — белая с цветными инкрустированными стекляшками, пойдёт для пятнадцатилетней — белая майка в обтяжку, юбка цветастая. — «Поговорим о любви». Ленинградский завод грампластинок. Сторона один: «Любимая», «Немного любви», «Бурные воды», «Ты — моё сердце, ты — моя душа», «Как ангел».
— Точно! — радостно кивнул Серёжа. — Но я пластинки не слушаю. Негде. На мафике музон гоняю.
Купальник — в сумочке. Думала сразу надеть, но как потом в мокром возвращаться?
— Сторона два: «Небеса будут знать», «Любовь здесь больше не живёт», «Почему именно сегодня?», «Не падай духом», «Тебе повезёт, если ты очень захочешь». Слова и музыка Дитера Болена. Помню всё.
— Аплодирую стоя!
Серёжа протянул мне руку и помог сойти с моста на землю. Он загорелый как чёрт, в одних трусах.
— По просьбам трудящихся, — улыбнулась я невольно, — исполняется дискотечный суперхит «Ты — моё сердце, ты — моя душа». Ёмай ха-а-а-ат, — запела, — ёмай со-о-о-оул…
А она как раз и звучала из цыганского магнитофона «Весна» — вот сейчас уже видно название.
— Айл кип он шайнин, — подхватил цыганёнок, — эвриуэ-э-э юго-о-оу.
Как-то сами собой мы взялись за руки и совершили несколько круговых движений, Серёжа приобнял меня, взял на бедро — и прогнул мой гибкий стан в изящном па, что обычно венчает зажигательное танго. Я почувствовала, как кончики моих волос скользнули по грунту. Голова закружилась.
Он милый.
— Вода тёплая? — спросила, выпрямившись и оправляясь.
— Как парное молоко.
— Отвернись, я переоденусь.
Он отвернулся и не подглядывал.
— Уау! — издал эмоционально и ситуационно правильный возглас, когда я позволила обернуться. — Вот это купальничек! Бесподобно выглядишь!
— Спасибо, — скромно ответствовала я.
Ради таких моментов и стоит приобретать оранжевые купальники. Глупая и пошлая правда жизни. Я рождена для мужского внимания и восхищения!
Вода по первому прикосновению оказалась вовсе не такой уж тёплой, но зайдя в реку по грудь — это здесь максимальная глубина — а потом и окунувшись, я согрелась. Сергей вёл себя галантно, под меня не заныривал и трусы стягивать не пытался. Мы поиграли в догонялки полуспущенным резиновым мячом, выуженным им откуда-то — и маялся чаще всего он. Это не случайное замечание, потому что я играю в школьной гандбольной команде и в марте этого года она даже стала чемпионом города в своём возрасте. От моего снаряда не укроешься ни над водой, ни под ней.
У предусмотрительного цыгана нашлось что-то вроде простыни. Грязноватая и рваная, но я в позу не вставала, потому что лучше загорать на такой, чем на голом песке. Серёжа улёгся рядом, простыни себе не требовал.
— Как дела в таборе? — поинтересовалась у него.
— Да как обычно, — пожал он плечами. — Мужики работу ищут. До сентября точно здесь простоим. Может, и больше.
— Ну и как, находят?
— Да, есть кое-что. У Куркина вот.
Он аккуратно и робко, одними кончиками пальцев поглаживал меня по спине. Ниже не опускался, поэтому я как бы не возражала. По крайней мере вслух.
— Это что за Куркин такой? — проявила наивный интерес.
— Да кооператор местный. Хваткий мужик. Но наши довольны вроде — нормально платит.
— А в колхозе что, нет работы?
— В колхозе председатель гнилой. Зуб на нас заимел. Работы не даёт и прогнать грозится. Только фиг ему, нет у него такой власти.
— Слушай-ка, а я слышала тут историю одну. Якобы цыгане убили того парня, который… Ну, слышал наверное про это. Не менты, а цыгане.
— Да ну, чушь, — сморщился Сергей. — На фиг нам это надо!
Я посмотрела на него внимательнее, стараясь разглядеть в глазах мутные тени притворства, но негодование его выглядело вполне искренним. Либо не в курсе, либо действительно не цыгане.
Да ведь Алёша врать тоже не будет.
— Ты это, — бормотнул он мне типа сочувствующе, — не парься насчёт того случая. В жизни всякое бывает. Иногда и лечь под кого-то приходится против своей воли. Ты мне по любому нравишься.
— Я в тебе и не сомневалась, — отозвалась я благодушно, заставляя его полюбить себя за своё великодушие ещё больше.
Человек — существо управляемое. Им можно крутить и вертеть во все стороны. Внедрять в него любые иллюзии и представления о мире. Мужские особи управляются совсем просто. Для них двух кнопок достаточно — вкл и выкл.
— Дочь у председателя знаешь? — перевела разговор на другую тему. Хотя по сути на ту же самую, взгляд с другого угла.
— Как её, Катерина? Ну, видел.
— Нравится тебе?
— Да ничего особенного, — Серёжа придвинулся максимально плотно. — Ты симпатичнее.
Гладили мою спину уже не пальчики, а целая ладонь.
Ба, да ведь это и не спина вовсе, а ягодица! Та самая, на которой бабочка.
— Остановись, юноша! — приподнявшись, я схватила его за руку. Из себя не выходила, действовала спокойно. — Я тебе ещё ничего не позволяла.
— А когда позволишь? — задышал он сладострастно в лицо.