На смену беспорядочным связям постепенно пришли разнообразные предварительные союзы. Среди оранг-сакаев Малакки девушка некоторое время оставалась с каждым мужчиной племени, переходя от одного к другому, пока не совершала обход; затем она начинала снова.7 Среди якутов Сибири, ботокудо Южной Африки, низших слоев населения Тибета и многих других народов брак носил экспериментальный характер и мог быть расторгнут по желанию любой из сторон, без объяснения причин и требований. Среди бушменов «любого разногласия было достаточно, чтобы расторгнуть союз, и для обоих тут же находились новые связи». Среди дамаров, по словам сэра Фрэнсиса Гальтона, «супруги менялись почти еженедельно, и я редко знал без расспросов, кто был временным мужем каждой дамы в определенное время». Среди байла «женщины переходят от мужчины к мужчине и по собственной воле уходят от одного мужа к другому». Молодые женщины, едва вышедшие из подросткового возраста, часто имеют по четыре-пять мужей, и все они еще живы».8 Первоначально слово «брак» на Гавайях означало «попытка».9 Среди таитян столетие назад союзы были свободными и расторгались по желанию, пока не было детей; если ребенок появлялся, родители могли уничтожить его без общественного порицания, или пара могла воспитывать ребенка и вступить в более постоянные отношения; мужчина обещал женщине свою поддержку в обмен на бремя родительской заботы, которое она теперь брала на себя.10
Марко Поло пишет о среднеазиатском племени, населявшем Пейн (ныне Керия) в XIII веке: «Если женатый мужчина удаляется от дома на расстояние двадцати дней, его жена имеет право, если она к этому склонна, взять себе другого мужа; и мужчины, по тому же принципу, женятся, где бы они ни находились».11 Так устарели последние нововведения в области брака и морали.
Летурно говорил о браке, что «все возможные эксперименты, совместимые с продолжительностью существования дикарских или варварских обществ, были опробованы или до сих пор практикуются среди различных рас, без малейшей мысли о моральных идеях, обычно преобладающих в Европе».12 Помимо экспериментов с постоянством существовали и эксперименты с отношениями. В некоторых случаях мы находим «групповой брак», когда несколько мужчин, принадлежащих к одной группе, заключали коллективный брак с несколькими женщинами, принадлежащими к другой группе.13 В Тибете, например, было принято, чтобы группа братьев женилась на группе сестер, и эти две группы практиковали сексуальный коммунизм между собой, каждый из мужчин сожительствовал с каждой из женщин.14 Цезарь сообщал о подобном обычае в древней Британии.15 Его остатки можно найти в «левирате» — обычае, существовавшем у ранних евреев и других древних народов, согласно которому мужчина был обязан жениться на вдове своего брата;16 Именно это правило так раздражало Онана.
Что заставило людей заменить полупромискуитет первобытного общества индивидуальным браком? Поскольку у подавляющего большинства народов, населяющих природу, практически нет ограничений на добрачные отношения, очевидно, что физическое желание не порождает институт брака. Ибо брак, с его ограничениями и психологическими раздражениями, не мог конкурировать с сексуальным коммунизмом в качестве способа удовлетворения эротических склонностей мужчин. Индивидуальный институт также не мог с самого начала предложить никакого способа воспитания детей, который бы явно превосходил их воспитание матерью, ее семьей и кланом. Эволюции брака должны были способствовать какие-то мощные экономические мотивы. По всей вероятности (поскольку мы снова должны напомнить себе, как мало мы знаем о происхождении), эти мотивы были связаны с развивающимся институтом собственности.
Индивидуальные браки возникли из-за желания мужчины иметь дешевых рабов и не завещать свое имущество чужим детям. Полигамия, или брак одного человека с несколькими супругами, появляется то тут, то там в форме полиандрии — брака одной женщины с несколькими мужчинами, как у тодасов и некоторых племен Тибета;17 Этот обычай все еще можно встретить там, где мужчин значительно больше, чем женщин.18 Но этот обычай вскоре пал жертвой мужчины-завоевателя, и полигамия стала означать для нас, как правило, то, что более строго можно назвать полигинией — обладание одним мужчиной несколькими женами. Средневековые богословы считали, что полигамию изобрел Мухаммед, но она возникла несколько раньше ислама, будучи преобладающим способом заключения брака в первобытном мире.19 Многие причины сговорились, чтобы сделать ее всеобщей. В раннем обществе, из-за охоты и войн, жизнь мужчины более жестока и опасна, а смертность среди мужчин выше, чем среди женщин. Вследствие этого избыток женщин заставляет выбирать между полигамией и бесплодным безбрачием меньшинства женщин; но такое безбрачие невыносимо для народов, которым требуется высокая рождаемость, чтобы компенсировать высокую смертность, и которые поэтому презирают безмужних и бездетных женщин. Опять же, мужчины любят разнообразие; по выражению негров Анголы, они «не могут есть всегда одно и то же блюдо». Кроме того, мужчины любят молодость в своих подругах, а женщины в первобытных общинах быстро стареют. Сами женщины часто предпочитали полигамию: она позволяла им дольше нянчить детей, а значит, сократить частоту материнства, не препятствуя эротическим и филопрогеническим наклонностям мужчины. Иногда первая жена, обремененная трудом, помогала мужу найти еще одну жену, чтобы разделить с ней бремя, а дополнительные дети могли повысить производительную силу и богатство семьи.20 Дети были экономическим активом, и мужчины вкладывали деньги в жен, чтобы получать от них детей, как проценты. В патриархальной системе жены и дети были фактически рабами мужчины; чем больше их было у мужчины, тем богаче он был. Бедный мужчина практиковал моногамию, но смотрел на нее как на постыдное состояние, из которого когда-нибудь он поднимется до уважаемого положения полигамного мужчины.21