Его результаты были безграничны. Он действовал как безжалостный истребитель слабых народов и повышал уровень расы в мужестве, насилии, жестокости, интеллекте и мастерстве. Она стимулировала изобретения, создавала оружие, которое становилось полезным инструментом, и искусства войны, которые становились искусствами мира. (Сколько железных дорог сегодня начинаются со стратегии и заканчиваются торговлей!) Прежде всего, война растворила примитивный коммунизм и анархизм, ввела организацию и дисциплину, привела к порабощению пленных, подчинению классов и росту правительства. Собственность была матерью, война - отцом государства.
II. ГОСУДАРСТВО
Как организация силы - Деревенская община - Психологические помощники государства
"Стадо белокурых хищных зверей, - говорит Ницше, - раса завоевателей и повелителей, которая со всей своей воинственной организацией и всей своей организующей силой набрасывается своими ужасными когтями на население, по численности, возможно, значительно превосходящее, но пока еще бесформенное, ... таково происхождение государства".8 "Государство в отличие от племенной организации, - говорит Лестер Уорд, - начинается с завоевания одной расы другой".9 "Повсюду, - говорит Оппенгеймер, - мы видим, как какое-то воинственное племя прорывается через границы менее воинственного народа, оседает в качестве знати и основывает свое государство".10 "Насилие, - говорит Ратценхофер, - является тем агентом, который создал государство".11 Государство, говорит Гумплович, - это результат завоевания, создание победителей как правящей касты над побежденными.12 "Государство, - говорит Самнер, - это продукт силы и существует за счет силы".13
Обычно это насильственное подчинение оседлой земледельческой группы племенем охотников и скотоводов.14 Ибо земледелие учит людей мирному образу жизни, приучает их к прозаической рутине и изнуряет долгим дневным трудом; такие люди накапливают богатство, но забывают о военном искусстве и чувствах. Охотник и скотовод, привыкшие к опасности и умеющие убивать, смотрят на войну как на другую форму погони, и вряд ли более опасную; когда леса перестают давать им обильную дичь или стада уменьшаются из-за истончения пастбищ, они с завистью смотрят на зрелые поля деревни, с современной легкостью придумывают правдоподобные причины для нападения, вторгаются, завоевывают, порабощают и властвуют.*
Государство - поздний этап развития, и вряд ли оно появилось до начала письменной истории. Ведь оно предполагает изменение самого принципа социальной организации - от родства к господству, а в первобытных обществах господствует первое. Господство лучше всего удается там, где оно связывает различные природные группы в выгодное единство порядка и торговли. Даже такое завоевание редко бывает длительным, за исключением тех случаев, когда прогресс изобретений укрепляет сильных, давая им в руки новые инструменты и оружие для подавления восстания. При постоянном завоевании принцип господства становится скрытым и почти неосознанным; французы, восставшие в 1789 году, вряд ли осознавали, пока Камиль Десмулен не напомнил им, что аристократия, правившая ими тысячу лет, пришла из Германии и подчинила их себе силой. Время освящает все; даже самая вопиющая кража в руках внуков грабителя становится священной и неприкосновенной собственностью. Каждое государство начинается с принуждения; но привычка к повиновению становится содержанием совести, и вскоре каждый гражданин трепещет от преданности флагу.