Скачок от феодализма к капитализму был облегчен беспрецедентным использованием всех видов помощи. Привлекались иностранные специалисты, а японские помощники охотно выполняли их указания; за пятнадцать лет умные ученики добились таких успехов, что иностранные специалисты были откуплены и вежливо отправлены домой. Следуя примеру Германии, правительство взяло на себя управление почтовыми станциями, железными дорогами, телеграфами и телефонами; в то же время оно предоставляло щедрые займы частным предприятиям и защищало их высокими тарифами от конкуренции со стороны зарубежных фабрик. Репарации, выплаченные китайцами после войны 1894 года, финансировали и стимулировали индустриализацию Японии точно так же, как французские репарации 1871 года ускорили индустриализацию Германии. Япония, как и Германия поколением раньше, смогла начать с современного оборудования и феодальной дисциплины, в то время как их давние конкуренты боролись с устаревшей техникой и мятежными рабочими. Энергия в Японии была дешевой, а заработная плата - низкой; рабочие были преданно покорны своим начальникам; фабричные законы появились поздно и соблюдались нестрого.12 В 1933 году на новых прядильных фабриках в Осаке на двадцать пять станков приходилось по одной девушке; на старых ланкаширских прядильных фабриках на шесть станков приходилось по одному человеку.13
Количество фабрик удвоилось с 1908 по 1918 год и еще раз с 1918 по 1924 год; к 1931 году их число увеличилось еще на пятьдесят процентов,14 В то время как промышленность Запада погрузилась в пучину депрессии. В 1933 году Япония вышла на первое место как экспортер текстильной продукции, отправив два из пяти с половиной миллиардов ярдов хлопчатобумажных изделий, потребленных в том году всем миром.15 Отказавшись от золотого стандарта в 1931 году и позволив иене упасть до сорока процентов от ее прежней стоимости в международном обмене, Япония увеличила свои зарубежные продажи на пятьдесят процентов с 1932 по 1933 год.16 Внутренняя и внешняя торговля процветала, а крупные купеческие семьи, такие как Мицуи и Мицубиси, сколотили такие состояния, что военные присоединились к наемным рабочим классам, размышляя о поглощении или контроле промышленности и торговли со стороны правительства.†
В то время как рост торговли породил новый процветающий средний класс, на плечи рабочих легло основное бремя низких производственных издержек, благодаря которым Япония опережала своих конкурентов на мировых рынках. Средняя заработная плата мужчин в 1931 году составляла 1,17 доллара в день, женщин - 48 центов в день; 51 процент промышленных рабочих составляли женщины, а двенадцать процентов были моложе шестнадцати лет.19* Забастовки были частым явлением, а коммунизм рос, когда военный дух 1931 года обратил нацию к патриотическому сотрудничеству и конформизму; "опасные мысли" были объявлены незаконными, а профсоюзы, которые никогда не были сильны в Японии, были подвергнуты жестким ограничениям.20 В Осаке, Кобе и Токио образовались огромные трущобы; в Токио семья из пяти человек занимала в среднем комнату площадью от восьми до десяти футов квадратных - ненамного больше, чем площадь двуспальной кровати; в Кобе двадцать тысяч нищих, преступников, дефективных и проституток жили в такой грязи, что каждый год эпидемии опустошали их, а младенческая смертность выросла в четыре раза по сравнению со средней по остальной части Японии.21 Коммунисты, такие как Катаяма, и христианские социалисты, такие как Кагава, боролись с этими условиями яростно или мирно, пока, наконец, правительство не предприняло величайший в истории проект по очистке трущоб.
Поколение назад Лафкадио Хирн высказал горькое суждение о современном режиме в Японии:
В условиях нового порядка вещей развиваются невиданные ранее в истории расы формы социального страдания. Некоторое представление об этой беде можно получить из того факта, что число бедняков в Токио, неспособных заплатить налог на проживание, превышает 50 000 человек; при этом сумма налога составляет всего около двадцати сен, или десять центов в американских деньгах. До накопления богатства в руках меньшинства ни в одной части Японии не было такой нужды - за исключением, конечно, временных последствий войны.22