Поэт пришел в литературу после войны, из армии. Этим объясняется многое, но далеко не все. У каждого поэта есть свои учителя. Есть они и у Евгения Винокурова. Их поиски неизбежно приведут нас к стихам раннего Николая Тихонова, которому удалось своими балладами нейтрализовать агрессивную поэзию Гумилева. Манера письма Евгения Винокурова, с одной стороны, подсказана жизнью, с другой — учителями. Особенно на военных темах, требующих четкости мысли и чувства, она принесла ему немало побед. Но известно, что недостатки, как правило, являются продолжением достоинств. У вещей бывает много граней. Когда поэт берет только одну грань и по ней делает свои категорические выводы, он порой лишает свой стих достоверности.
«Упорствующий до предела почти всегда бывает прав», — заканчивает он стихотворение. Слишком очевидно, что «упорствующий до предела» прав бывает не всегда. Здесь во всеобщий закон возведен лишь один из многих вариантов человеческого упорства. Поэт как бы рассчитывает на то, что недоговоренное читатель как бы найдет в... других его стихах. Этим самым поэт иногда ставит свои стихи в положение слепых, которые должны ходить рядом, держась за руки. Хотя, судя по многим стихам, Винокуров мог бы вполне освободить их от этой зависимости. Но это — дело хозяйское.
Виктор Полторацкий
Поэзия Виктора Полторацкого связана с Владимирщиной — с ее живописной природой, с ее людьми, с ее великим прошлым. Поэт он давно сложившийся. Некоторые поэты работают циклами, которые потом становятся книгами, тематически отличающимися друг от друга. Полторацкий создает разнообразие внутри каждой книги. В них, как правило, всегда несколько главных тем, которые обогащаются и развиваются. Одним словом, от издания к изданию он создает одну большую книгу.
В привязанности поэта к одной местности, к ее людям и природе есть особая значительность. Прошло время, когда поэта за такую привязанность критика называла и «Местным» и «областным». При постоянстве большой любви к родному краю, к его лесам, рекам, людям родной край становится Родиной в самом большом значении этого слова. Подробности, от которых поэт идет к обобщениям, в данном случае воспринимаешь как документальность. К такому выводу приходишь, читая книгу Виктора Полторацкого «Разноцветье».
Среди книг, вышедших за последнее время, едва ли найдется название, которое бы в такой мере отвечало содержанию, как «Разноцветье». В ней действительно много разных цветов, тонов, полутонов любимой поэтом Мещеры. В этом лесном краю много рек — средних, малых и совсем маленьких с поэтическими и загадочными названиями — Снаутр, Стружань, Три Ключика, Гусь, Судогда, Поля, Синеборка и другие. И просто удивительно, что для всех Виктор Полторацкий нашел свои единственные краски. Как у людей, у всех у них разные характеры, разные лица, разные цвета глаз: — то синий-синий, то темный-темный. Все кажется прозрачным и простым, но мы-то знаем, что простота дается знанием и любовью. Все реки разные, и у каждой реки есть своя песня, которую поют они сами или состоящие при ней, как, например, при Судогде, соловьи:
Хочется выписать несколько цитат из стихов, посвященных разным рекам и живописно передающих их самобытные облики и характеры. Вот река Поля:
Вот вам образ известной всем Оки, воспетой многими поэтами, а все же Виктору Полторацкому удалось найти для ее образа свои собственные слова, дать им широкое течение, достойное этой реки:
Образ Оки еще больше освежится, когда встретится нам «теплоход «Сергей Есенин», розовый от утренней зари». И веришь, что поэт не может не любить ее, такую.
У рек, как и у людей, разные судьбы. Одна течет широко и свободно, другая петляет по глухим оврагам, прячется в темном лесу, а где-нибудь и закуражится; третья, наоборот, никак не выберется из стоячих болот. Такова Бужа.