Он ускоряет темп внутри меня, и я дрожу на пороге своей кульминации. Нервный клубок у основания моего позвоночника ноет в ожидании того момента, когда я отпущу его. Мои собственные руки воздействуют на твердость моих сосков.
— Будь хорошей девочкой, Лили, и посмотри, как ты обхватываешь мои пальцы. Такая красивая и вся моя.
Мое тело следует за его словами, и я поднимаюсь на локти, пытаясь сфокусировать туман в своих глазах на его. — Не останавливайся.
— Никогда. А теперь откройся шире, позволь мне увидеть, как моя драгоценная девочка разваливается в моих руках.
Нико продолжает ровный ритм своего языка на моем клиторе, пока мои стоны не эхом отражаются в синем небе над нами. Бурное удовольствие пронзает меня. Мое тело дергается и мурлычет одновременно.
Момент полного круга, когда я в его власти под небом.
— Я твоя.
Это и правда, и ложь. Мы оба знаем, что я принадлежу Нико до глубины души, несмотря на то, что между нами висит паутина осложнений. Но обязательства не плотские. Они не купание в океане похоти.
Они нечто большее, они должны быть. Это не так просто.
Этого не может быть .
Нико намечает еще один путь поцелуев вверх по моему телу, пока наши губы не соединятся, и вес его тела не растает над моим. Вкус меня на его языке наполняет меня достаточным удовольствием на всю жизнь.
Мы целуемся часами, смакуя каждую каплю друг друга, пока в моей груди не появляются тихие трещины. Стук ржавого ключа по замку, а затем, между опухшими губами, неизбежное падение цепи.
Там, в зияющей расщелине моей грудной клетки, мое сердце уже в нежных объятиях Нико.
Потому что я люблю Нико, и я думаю, что он любит меня.
— Я хочу чувствовать тебя, — шепчу я.
— Я тоже. — Он улыбается, водя набухшим кончиком члена к моему скользкому входу. — Мне нужно чувствовать тебя, Лили.
Нет времени кивать. На коротком вдохе твердость Нико проникает в самые глубокие части меня одним грубым толчком. Ощущение его голого члена внутри меня, без презерватива, похоже на укол морфия.
Эйфория .
— Все нормально? — Он дышит мне в губы.
— Так хорошо.
Поглаживания начинаются медленно, Нико лениво входит и выходит из меня. Мои пальцы ерошат его волосы. Наши глаза не отрываются ни на мгновение. Это не похоже ни на одно другое время, которое у нас было раньше.
— Ты самое важное, что когда-либо случалось со мной, принцесса .
Шлепки его бедер по моим бедрам становятся громче, когда Нико вонзает в меня свой член, отмечая мою киску как свою. Я сжимаю свои стены вокруг него на значительной его длине, напрягаясь при каждом его толчке.
— Черт, вот и все, — стону я, дергая его за волосы и запечатывая прядь на его губах.
Нико зарывается глубже, трется о мой клитор в ритме, который заставляет меня терять рассудок.
Мы больше не трахаемся. Мы делаем то, что я пообещала себе никогда не делать. Мы действительно занимаемся любовью, и я предана каждому моменту.
— Еще, Нико.
— Ты — все, о чем я когда-либо мечтал, Лили. — Я чувствую, как его член становится твердее внутри меня. — Мне нравится, как ты меня принимаешь. Мне нравится, как ты стонешь мое имя. Я люблю то, как ты мне нужна.
любовь . Слово висит между нами.
— Сильнее. — Я хватаюсь за него. — Пожалуйста. Я… я хочу, чтобы ты был ближе.
Капля его пота падает на мою кожу, разрывая что-то первобытное и могущественное внутри меня. Мы ссоримся из разгоряченных конечностей и настойчивых стонов, пока в наших глазах не отразится жгучее желание.
— Я делаю все, что в моих силах, любовь моя, но я… — Потемневший взгляд Нико под мерцанием лунного света вызывает еще одну боль в моей груди. — Трахать тебя вот так, чувствуя твою тугую киску вокруг моего члена, ты… ты слишком совершенна.
— Ты лучшее, что у меня когда-либо было.
Мы обмениваемся дыханием, как две души, разговаривающие на своем выдуманном языке. Через несколько блаженных моментов подъем нашего релиза нарастает вместе.
— Я твой, Лили. — Нико с силой вонзается в меня, связывая нервы в моем теле так, что только он знает, как их разорвать. — А ты моя.
— Я, Нико. — Я стону в мучительном рыдании. — Всегда.
Обещания и лжи достаточно, чтобы наполнить нас обоих удовольствием. Релиз обрушивается на мои крики и восторженное рычание Нико. Горячий выстрел его спермы наполняет каждый дюйм меня до краев. Я бьюсь в конвульсиях вокруг пульсирующего внутри меня.
— Никогда не будет никого, кроме тебя.
Нико падает на меня сверху. Мягкое прикосновение его губ к влажной коже моей щеки.
Глава 39
Нико
— Это была ошибка. — Лили фыркает позади меня. — Пожалуйста, не мог бы ты помедленнее?
— Мы так близко.
Я останавливаюсь достаточно долго, чтобы Лили могла меня догнать, а затем она позволяет мне тащить ее по тропинке, ведущей к водопадам Купальни Адониса. Ее рука в моей кажется второй натурой.
— Разве богатые люди не летают на вертолете туда, куда им нужно?
Она освобождает свои пальцы от моих и кладет обе ладони на колени, наклоняясь, чтобы отдышаться. Ее косы змеятся по спине, а пот выступает на лбу.
Возможно, этим летом мы видели много красоты по всему миру, но ничто не сравнится с Лили.
— Может быть, в следующий раз, — говорю я, слишком хорошо зная, что после прошлой ночи Лили начала отстраняться.
Она заснула у меня на руках, и, пока ее мягкое дыхание согревало мою грудь, я смотрел на небо, ожидая, когда упадет звезда, чтобы я мог загадать еще одно желание, совпадающее с тем, что я загадал в начале лета.
Дай Лили немного слабины.
Эгоистично я хотел попросить ее провести еще один момент со мной. Целая жизнь их.
— По крайней мере, здесь никого нет.
Она спотыкается о крутой камень, хватая меня за плечо для равновесия.
— Верно? Вчера было ужасно. Люди действительно сходят с ума из-за скалы.
Мы съездили на место рождения Афродиты, отчасти для осмотра достопримечательностей, а отчасти потому, что местная легенда гласит, что если трижды обогнуть гигантский валун, то встретишь настоящую любовь.
— Я их не виню. — Лили вытирает пот со лба и оглядывается на меня. — Кроме того, ты столько раз плескался о камень, что я была уверена, что у тебя отвалятся руки.
— Ты не хочешь связываться с мифическими целебными силами.
Рядом со словом глупый в словаре должна быть моя фотография .
— Естественно. — Она кивает. — Я пробыла в этой воде час. Моя кожа должна быть безупречной до конца вечности. Но что-то в том, что Афродита родилась из разорванного мошонки Урана, заставляет меня задуматься, не сморщусь ли я вместо этого.
— Много осуждения исходит от женщины, которая мажет лицо улиточной гадостью.
— Это увлажняет, — говорит она, защищаясь, и шлепает меня.
Мы проходим через последнюю группу листвы, затем стоим безмолвно перед прекрасным видом. Бирюзовый бассейн находится под тихим водопадом. Деревья и кустарники вьются над краями скалистых утесов, а солнце танцует на листве.