— А вот и ещё сюрприз, — гляди, только из-за кустов не высовывайся.
Дмитрий мрачно пронаблюдал, как сотрудники милиции уводят куда-то двоих освободившихся и тяжело опустился на траву.
***
Поезд остановился на какой-то станции и малочисленные пассажиры потянулись к выходу. Тишина в вагоне установилась не более чем на минуту, после чего большая шумная компания хлынула в вагон бурлящим потоком; замелькали, увешанные значками, зелёные куртки, послышались оживлённые разговоры. Когда поезд тронулся, суета немного улеглась. Рассредоточившись по вагону, строительный отряд разделился на несколько компаний; зазвучали гитары. К Борису и Дмитрию несколько раз подходили студенты с просьбой поменяться местами, но, получив вежливый отказ, уходили.
Погружаясь то в дремоту, то в размышления, Борис не сразу заметил очередного визитёра, а, услышав, уже надоевшую ему, просьбу, лишь отрицательно покачал головой. Нагловатый парень, держа в правой руке гитару, опёрся левой на стол и, наклонившись, повторил просьбу угрожающим тоном:
— Вас пока по-хорошему просят: перейдите на другие места!
Не заметив желаемой реакции, парень принялся буравить взглядом то Дмитрия, то Бориса; после чего добавил:
— Слушайте, «урки»: вы у меня сейчас с поезда сойдёте прямо на ходу! — с этими словами он сильно толкнул Бориса и, захватив за одежду, потянул на себя.
Борис легко поддался, но затем прижал руку наглеца к своему плечу и, сделав захваченной рукой круговое движение, резко надавил вниз, от чего парень вскрикнул и осел. Борис не спеша перехватился и, наращивая болевое воздействие, притянул студента ближе; дотянувшись левой рукой до гитары, отобрал её, как бы случайно ударив наглеца декой по голове и, несколько изменив направление давления на кисть, оттолкнул его от себя.
Пока студент поднимался, стонал и рассматривал свою руку, Борис взялся за изучение трофея. Пробежав несколько раз пальцами по струнам, он решил, что звучание его не устраивает и принялся перенастраивать гитару под себя.
— Учил тебя отец Николай, учил; а что толку? — съехидничал Дмитрий.
— Не скажи!.. Толк есть, не много, правда, но есть; хотя, в целом — как в темноте, но толк есть.
— Сам понял, что сказал?
Не желая продолжать бесполезный разговор, Борис углубился в настройку.
— Она же настроена! — возмутился хозяин гитары и потянулся за инструментом.
Борис жестом показал свою готовность вновь взять руку студента в обработку. Парень отстранился и тяжело вздохнул.
Закончив с настройкой, Борис сыграл какую-то мелодию, переключился на другую, потом на третью. Заинтересовавшиеся студенты засыпали Бориса вопросами и предложениями, а придя к соглашению, затянули песню. Откуда-то появилась вторая гитара, грациозно управляемая худенькой студенткой по имени Даша. Перехватив вскоре инициативу и попросив Бориса подыгрывать, Даша спела несколько песен.
Борис не мог скрыть удивление:
— Не думал, что кто-то из современной молодёжи может петь песни Визбора и Окуджавы.
— Что же мне «попсу» что ли петь?.. Я хоть и блондинка, но не на столько же!.. Я вот тоже не подумала бы, что ты был в тюрьме… А ведь ты был в тюрьме?
— Достоевский тоже был на каторге — и что?.. А ты как определила, что я был в тюрьме?
— Заметно. У меня отчим заключённых возил; меня на экскурсию приводил в спецвагон.
— А отец?
— Отца убили… Я ещё маленькая была… Тебя тоже в спецвагоне возили?
— Было и такое.
— Страшно там… А в тюрьме, наверное, очень страшно.
— Очень, — согласился Борис. — Старайтесь туда не попадать.
— Жить надо честно, — тогда и не попадёшь, — уверенно заявил хозяин, захваченной Борисом, гитары.
Борис горько усмехнулся и спросил:
— Тебя как зовут-то?
— Николай.
— Так вот, Николай, запомни: в тюрьму в этой стране может попасть любой; для этого совсем не обязательно совершать преступление… У меня, кстати, хороший друг есть, — тоже Николай…
— Он — тоже уголовник?
— Нет, он — священник; правда, говорят, что тоже через зону прошёл.
— Руки выворачивать там же научились — на зоне?
— Не на зоне, а в спортивном клубе.
— А у тебя почта электронная есть? — наивно поинтересовалась Даша.
— Нет.
— Я тебе свой электронный адрес запишу; когда заведёшь почтовый ящик, напиши сообщение; а-то вдруг и в самом деле будешь как Достоевский… Можешь ты что-нибудь сочинить? Я — могу.