— Лариса, тебе что-то непонятно?
— Нет, нет, — всё понятно, — отозвалась студентка, лукаво взглянув на Алексея.
«Сейчас что-нибудь выкинет», — подумал Алексей и не ошибся.
— Фаина Тимуровна! — зашептала Лариса достаточно громко. — Что для проводниковой анестезии используют?.. Не знаете?..
— Упрямова, сама думай! — возмутилась Басюкова.
Лариса быстро проставляла ответы, но вдруг, как бы забывшись, опять полушёпотом обратилась к Басюковой:
— Фаина Тимуровна, а в какую фазу ингаляционного наркоза нельзя делать операции?
— Да что же такое?! Совсем уже обнаглела!..
— Не знаете? Ну ладно, — я сама, — подытожила Лариса под сдержанные смешки студентов.
— Не ленись, Лариса, — думай сама, — проговорил Алексей с явным подтекстом. — Ты же умная, — я знаю.
Басюкова тем временем поднялась и направилась к двери.
Как только дверь захлопнулась, студенты начали острить и хихикать; одна лишь Татьяна сидела в задумчивости, а потом вдруг серьёзно посмотрела на Ларису и сказала:
— Она же поняла, что ты над ней издеваешься… Опять какие-нибудь неприятности будут.
— Почему «опять»?
— Забыла уже, как ты на общем собрании высмеивала КВН и другие показушные мероприятия, направленные на повышение авторитета директора, а потом всех «тиранили» две недели?
— Хватит вам, успокойтесь, доделывайте контрольную; кто уже всё «отгадал», — сдавайте, — попросил Алексей. — Успеете ещё пошуметь… Тому, кто первым сдаст, дам почитать проект, так называемого, «морального кодекса преподавателя», — вот где, действительно, умора.
Лариса тут же сорвалась с места и побежала сдавать работу, а получив взамен несколько скреплённых листов, взялась за их изучение, но вдруг, вспомнив слова Татьяны, спросила:
— Алексей Георгиевич, а меня после того собрания обсуждали у директора?
— Да, разумеется.
— И что сказали?
— Ой, на тебе, оказывается, «серьёзные провинности»: ты и «слишком умная», и законы-то ты знаешь; а вам ведь не положено законы знать, — это же «страшное преступление» — знать законы и не давать себя дурачить, используя в чуждых вам целях… Носова, правда, «заступилась»: сказала, что вовсе ты не умная, а просто в хорошей школе училась, — то есть: Лариса-то — плохая, просто школа хорошая.
— Прикольно… А вот эту-то «хрень» они за каким «сляпали»? — Лариса помахала листами.
— А разве не понятно?
— Вообще-то понятно, только проще было бы всего одну фразу написать: «Директор всегда прав».
— Хорошо суть улавливаешь.
Сделав перерыв в занятии и быстро проверив работы студентов, Алексей объявил оценки:
— Анна, Татьяна и Лариса получают «пятёрки», Николай и Михаил — «двойки», обе Лены — «тройки», остальные — «четвёрки». Давайте разберёмся с ошибками; думаю, что с этой задачей, как обычно, хорошо справятся отличницы.
Лариса забрала работы студентов, разделила их на три части и тут же принялась вслух читать работу Михаила, однако, почти совсем не рассматривая конкретные ошибки, продемонстрировала ясное понимание сути проблемы:
— Не хочу сказать, что Мишка — совсем дурак, но думаю, что если бы он почаще заглядывал в тетрадь и в учебник, да поменьше бы пялился на Ленку, то вполне мог бы написать и на «тройку».
Под смех студентов Лариса переключилась на следующую работу.
Когда обсуждение уже заканчивалось, дверь вдруг открылась и в кабинет вошла Носова. Студенты встали, поспешно застёгивая халаты и надевая колпаки. Носова сделала записи в блокноте и принялась отчитывать студентов:
— Это что за своеволие?! Вы не знаете, что у нас единая форма одежды установлена?!
— Дина Олеговна, у нас жарко в кабинете, — один за всех попытался оправдаться Михаил.
— А ты вообще помолчи!.. У вас всегда то жарко, то холодно… Ты, кстати, «двойки» свои исправил?
— Нет.
— Он сегодня ещё одну получил, — позлорадствовала Лена Златова, за что тут же получила в бок от Лены Полозовой.
— В кабинет директора после занятий зайдёшь!.. Понял?! И Полозова — тоже, — Носова ещё раз окинула взглядом студентов и, не найдя, к чему ещё придраться, вышла.
Пока студенты, снимая колпаки, ругали администрацию училища, маленькая и вертлявая Юля Инева по прозвищу Юла, вытянув вверх руку и помахивая ею, спросила:
— Можно?!. Можно?! — не дождавшись ответа, она вышла к доске. — Можно «детский» стишок прочитать?