– Мы с тобой одной крови. Ты и я…- запоздало крикнул ему вслед недогеолог по примеру славного воспитанника, приемного сына разношерстной звериной стаи, из далеких индийских джунглей. В ответ прилетело приглушенное рыканье. Его можно было перевести на человеческий язык примерно так, мол, дружба – жвачка и все такое. Леха постоял немного, и, пошатываясь, вернулся к компании приятелей практикантов. Шило было добито до последней капли. Настроение у всех было, самое, что ни на есть, веселое и возвышенное. Что и говорить, днюху Костяну замутили классную.
– Ну, ты и рыгать горазд. Здесь было слышно. Подальше не мог отойти, чудила. Девчонки все искривились. Теперь ты для них потерян. Они тебя за «синяка» голимого будут держать, и шансов найти к ним подход у тебя бездарно потерян. Вдобавок, ты начал заговариваться. Громко, сам собой беседу великосветскую вести принялся…- Кеша осуждающе ткнул его локтем в бок, и кивнул в сторону девчонок с геохимии. Они проводили анализ на походном оборудовании. Так как их было всего четверо, а парней много, то они просто плавали брасом в добрых эмоциях становящихся на ноги самцов. От комплиментов и нежных слов не было спасения с утра до вечера. Девчонки и не думали от них скрываться. Во время учебы и десятой доли добрых и нежных слов не услышишь от однокурсников. А на практике каждый недогеолог, чуть ли не соловьем разливается, стихи сочиняет о бескорыстной и пламенной любви на одни вечер. В палатку, где они обитались, ночью, чуть ли гадом ползучим, готовы проникнуть, дабы рядышком полежать. Понятно, на природе всегда острое обострение начинается. Гормон мозг заливает. Проверено не один раз.
– Это на самом деле авдошка был. Там и следы остались его. Рядом с моими, разумеется, но на них внимания не обращайте. Сам пришел. Крепкий пацан, зачотный. Во всей своей обнаженной и волосатой красоте. Девкам такие нравятся. Настоящий тип брутального неутомимого мачо…,- отмахнулся Леха с таким видом, словно он с авдошками встречается по десять раз на дню. Девчонки возмущенно зашикали на него. Дескать, да, нравятся реальные пацаны, но не до такой же степени, что бы на звероида были похожи. Фи-и!
– Я еще ни разу не видел, чтобы авдошка на контакт шел, – авторитетно заметил руководитель экспедиции профессор минералогии Пал Палыч и засмеялся,- за свою многолетнюю практику в поле, я с какими только феноменами не встречался. Многие случаи просто не вписываются в рамки нашего мира. Это за гранью нашего понимания.
– Расскажите Павел Павлович. Это так интересно…- попросили любопытные девчонки.
– В другой раз, достаточно того, что ребята рассказали, как у Городища с чулкой встретились. Я им полностью верю. А сколько вам раз придется с подобными вещами сталкиваться! Не сосчитать.
Только об одном вас будущие мастера геологоразведки прошу. Посторонним об своих встречах особо не рассказывайте. Иначе для вас боком выйдет, даже головы можете лишиться. С этим я не один раз сталкивался. Поверьте мне, старому геологу. Хотя и кричат многие, что в наше время «темнократии»
запретных тем не существует. Не верьте. Есть силы, которые не желают, чтобы о многих вещах человечество получило информацию из первых рук. Когда мы проводили много лет назад секретную экспедицию на плато Путоран, авдошек видели на расстоянии вытянутой руки. А о мегалитах я вообще молчу. Их там огромное количество. Некоторые стоят целехонькие до сих пор. По пятьдесят метров в высоту, на обширной площади, даже ворота огромные сохранились. Три «камаза» одновременно проедут. Географические точки сознательно вам не называю. Хотя в последнее время и говорят на эту тему. Больше на уровне слухов и предположений. Услышали это от меня, и тут же забудьте. По человечески об этом прошу вас…
Все замолчали, переваривая сказанное старым геологом. Молодежи свойственно из – за избытка социального оптимизма на многие вещи смотреть через туманное стекло иллюзий. Лишь время и личный опыт, чаще всего болезненный, дают прививку цинизма и осторожности. Плащ романтики в геологии закрывает тяжелый, даже каторжный труд. И только сильные люди могут посвятить свою жизнь геологоразведке. Леха почувствовал, что он начал расклеиваться и распадаться на составные части. Попросив прощения у честной компании, с трудом добрался до палатки, накрылся спальником.
Его стал бить сильнейший озноб, на лбу выступила испарина. Казалось, начался приступ сильнейшей лихоманки. Этого еще не хватало, заболеть к самому концу экспедиции. Он просто впал в забытье и отключился. Три дня отлеживался в палатке. Даже не хотел есть. Только пил холодный чай на таежных травах, и опять уходил забытье. Эту неожиданную болезнь списали на сильную простуду.