— Ниар, — прошептала я, придя в себя и на цыпочках подкрадываясь к сидевшему спиной к коридору гению. — Фиг ли ты устроил? Спать ложись!
— Ложись сама, — отшил меня Ривер. Во нахал. — И можешь не шептать, я строю на совесть.
— А если Мэлло спит? — хмыкнула я.
— Это не мешало тебе кричать пять минут назад, — апатично съязвила Вата.
— Ну и ладно, — хмыкнула я и начала расставлять книги по полкам. — Так и быть, куплю тебе завтра белый паззл, но книги, будь добр, не трогай. Здесь много антиквариата.
— Здесь нет ничего ценного, — не преминул сказать очередную гадость Ривер.
— Кому как, — пожала плечами я. — L сейчас ищет информацию об этом мире, а ты бы ложился спать: ты не он, бодрствовать по неделе не умеешь.
— Ты мне приказываешь?
Ох, Ривер, у тебя, хоть тебе и восемнадцать, похоже, переходный возраст еще не закончился…
— Да не ложись, мне-то что? — фыркнула я, поставив на полку последнюю книгу и ловя раздраженный взгляд Ваты. О как, я на него положительно влияю — эмоции появляются! — Только не начинай тут строительство Великой Китайской Стены — ты потом все равно ничего не уберешь, а мне твои городушки разбирать лень. А ведь они с утра кого-нибудь завалят.
— Я качественно строю.
Повторяемся, дитятко. Как говорится, «баян».
— И что? — хмыкнула я. — Если Мэлло налетит на твою Пизанскую Башню, ее не спасет даже укрепление железобетоном.
На это Риверу ответить было нечего. Хотя, думаю, он бы придумал ответ, но почему-то решил промолчать. Наверное, не хотел делать врагу комплимент, говоря, что он не слепой и «башню» бы увидел.
— Короче, захочешь спать — я кинула на диван бермуды отца и его футболку, — сказала я и зевнула, сдувая один из матрасов.
— Я должен это надеть? — о, а вот и презрение в голосе. Семимильными шагами движемся, товарищ! Хотя, может, это мне только показалось…
— Ну, можешь спать голым или в своей одежде, — хмыкнула я. — Мне как-то все равно. Но дрыхнуть в повседневной одежке неудобно. Хотя, учитывая, что ты одеваешься в пижаму, думаю, сойдет.
Ниар поморщился, но от его комментария меня спасло появление в комнате злого Мэлло. Простите, я сказала «спасло»?.. Начинаю задумываться о своих умственных способностях…
— Какого чёрта?! — возопил Кэль, швырнув в меня футболку и спортивные штаны моего папеньки.
— А что? — я перехватила вещи на лету и осмотрела. — Штаны новые, еще с биркой, футболка ношеная, но только после стирки. Что не так?
— Какого чёрта я должен надевать какие-то обноски?
— О да, шмотье из бутика — обноски, — фыркнула я.
— Это с чужого плеча!
— А твой гардероб из мира мертвых с тобой не телепортировался, — съязвила я, и Кэль, обложив меня десятиэтажным матом на английском, вперемешку с немецким, свалил в туман. Зато из тумана, то есть из спальни моих родителей, выплыл Мэтт.
— Что, тоже пришел возмутиться на обноски? — фыркнула я. Но Дживас лишь пожал плечами, забрал у меня шмотки Кэля и, дымя сигаретой, пошел затуманивать туман (как я люблю тавтологии!), в который удалился его друг, сизым табачным дымом. Похоже, L и Мэтт оценивают ситуацию гораздо трезвее остальных. Ну и Бейонда запишем в их компанию — ситуация с тарелкой ясно показала, что он на все пойдет, чтобы свалить отсюда быстрее Рюзаки, а значит, будет относительно лоялен. Зря я истерила в отношении него. Надеюсь…
Тяжело вздохнув, закатив глаза и проигнорировав абсолютно безразличный взгляд Ваты, я скрутила несостоявшиеся нары, пардон, ложе Бейонда и спрятала в чехол. Взяв его же несостоявшуюся «пижаму», я потопала к комнате родителей и постучалась.
— Что еще? — рявкнул Кэль.
Я открыла дверь и вошла. Резкий запах табака тут же перехватил дыхание и на глаза выступили слезы. Я чуть не закашлялась, но сдержалась и, пройдя к одному из шкафов, убрала туда надувной матрас, а затем положила футболку и бермуды в соседний с ним комод. Мафиози же стояли по разные стороны родительской кровати, большой, двуспальной, заправленной темно-синим покрывалом, которая располагалась прямо напротив двери и упиралась изголовьем в нехилое такое окошко. Так почему же это окно не соизволили открыть, чтобы не задымлять помещение?! Кстати сказать, помещение, наиболее «захламленное» мебелью в этой квартире: в зале шкафы вообще отсутствуют, а в моей комнате таковой имеется в единственном экземпляре, здесь же их была целая куча.
— Вы спать будете? — осторожно спросила я, опасаясь очередной вспышки гнева Кэля.
— Допустим, а что? — хмыкнул Дживас. — Интересуешься, яойно мы будем спать или по-дружески?
— Совсем плохой? — выпучила я на него глаза.
— Ну так с Ватой ты уже Мэлло «свела» в своем «творчестве», — съязвил геймер.
— Я не яойщица, — тяжело вздохнула я. — А яой пишу только по заявкам. К тому же, у меня самой есть лучшая подруга — так что, у нас с ней юри, что ли? Что за бред?
— Тогда нечего всякую хрень про меня писать! — возмутился Кэль.
— Слушай, не вопи, — поморщилась я. — Тот рассказ меня попросили написать, потому там и рейтинг НЦ-17. А про вас с Мэттом, — я поморщилась, — я тоже писала. Но рейтинг там всегда был низкий, и никаких сцен там не было. А все потому, что я просто не вижу вас как пару. Как лучших друзей — да. Но не более. Только если читатель просит, я пишу яой. А особенно, если просит Юля. Правда, она просила исключительно Лайт/L. Разобрались?
— Разобрались, — ответил Дживас все еще недовольным тоном. А я рискнула попросить его о важном:
— Майл, если не трудно, можешь курить на лестнице? Или хотя бы проветри перед сном, ладно? — я уже не знала, как мне с ними разговаривать, а потому, забив на все, вернулась к своей вечной апатии. — А то у меня горло перехватывает от табака.
Он пожал плечами, что сложно было расценивать как ответ, и я ушла к себе. Сил не осталось. Хотелось зарыться в подушку носом, увидеть во сне тетю в боа из лисы и устроить ей камикорос. Хотя какая «божественная кара» подействует на шинигами? Риторический вопрос. Я плюхнулась на кровать, свернулась клубочком и натянула одеяло до самых ушей. L продолжал работать на компьютере, даже не глядя на меня, и то, что он печатал в темноте, довольствуясь лишь светом от монитора, безумно радовало.
— Спокойной ночи, L, — пробормотала я. Ответа, ясен фиг, не последовало — не царское это дело, холопам сладких снов желать. А то желания у царей казенные — отчитываться перед боярами придется… С такими мыслями я погрузилась в глубокий крепкий сон. Ну а что? Побольше понервничаешь — покрепче поспишь. Если вообще заснуть сумеешь…
Проснулась я почему-то рано, в семь утра. Обычно я люблю поспать, но этим утром мне не спалось — словно нехорошее предчувствие распинало, в надежде на мою понятливость… А что, я понятливая — я встала и поспешила узнать у все еще что-то печатавшего на компе L, не произошло ли чего ночью. Оказалось, произошло. Пока я дрыхла, как Спящая Красавица в окружении гномов, два гнома успели поскандалить, а точнее, Ниар и Мэлло разругались вдрызг. Ниар к подобному был не склонен и по большей части молчал, но Мэлло, который просто был зол на весь мир (или, вернее сказать, на все миры) и жаждал крови и воплей, добился их. Правда, все же обошлось без крови, но он вдоволь наорался на апатично строившего из книг башню Ривера. «Вот гаденыш, — зло подумала я. — Просила ведь его не строить из книг ничего!»
— Спасибо, Рю, — кивнула я.
— Что за сокращение? — уточнил L традиционно-апатичным тоном, в котором все же улавливались нотки недовольства.
— Ну, мне нравится тебя «L» звать, а Рюзаки — слишком длинно. К тому же, это японское имя, а ты европеец. Несостыковочка.
— Тогда зови L, — смилостивился Царь. — Это лучше, чем «Рю».
— А то, — хихикнула я и, довольная первой победой, ломанулась умываться.
Судя по тишине, остальные еще дрыхли без задних ног, а значит, у меня было преимущество. Я приняла душ, переоделась в черные брюки и белую блузку и поспешила на кухню — готовить завтрак. Одарив сладким чаем Его Сияющее Сиятельство, не соизволившее оторвать царственную пятую точку, пардон, царственные пятки (сидел-то L на корточках) от кресла, я напекла блинов, поджарила фарш, сообразила какую-то сладкую байду из творога, сметаны и сахара и, поставив все это на стол вместе с красной икрой, ломанулась в зал. Белая макушка торчала из-под серого одеяла, больше от Ниара ни кусочка не наблюдалось. Я бы умилилась над тем, что он спит как котенок, свернувшись в клубочек, если бы не одно «но»! Эта мерзопакость опять построила башню из отцовских раритетных и антикварных книг! Вчера я бы устроила скандал, но за ночь я успокоилась и смирилась с неизбежным — мне с этими троглодитами жить, а значит, надо искать консенсус. Выгнать-то всегда успею…