— М-да? — пробормотала я. — Это мне как комплимент расценивать?
— Ни в коем разе, — фыркнул Майл. — Простая констатация факта.
— Я бы поспорила, но мне лень, — зевнув, сказала я и налила себе, Мэтту и Рюзаки чай. Ниар, скорее всего, опять завалился дрыхнуть или просто послал меня в игнор, наплевав на вопли собственного желудка, а Мэлло так и вовсе, насколько я поняла, еще не просыпался. Высыпав в чашку Лоулиетта половину сахарницы, я сбегала в комнату, позвала его завтракать и вернулась к уплетавшему блин с икрой Дживасу.
— Ну как? — спросила я, надеясь, что мне не скажут: «Отрава, а ты — Леди Макбет Мценского уезда».
— Сойдет, — бросил Мэтт, заграбастывая второй блин. — Я такого раньше не пробовал.
— А чем вас в доме Вамми кормили? — любопытство сгубило кошку, я это уже говорила…
— У нас была строго сбалансированная диета для улучшения кровообращения мозга и усиления его работы, — пожал плечами Майл.
— Вот кто Мэлло на шоколадки подсадил, — хихикнула я, но ответа не дождалась. — А почему ты на сладкое не подсел? Потому что учеба не волновала?
— Может быть, — неопределенно ответил Дживас. Продолжить допрос без пристрастия (оно было усыплено апатией допрашиваемого) мне не дали. На кухню заплыла моя невыспавшаяся панда.
— Приветик, L, ты когда-нибудь блины ел? — вопросила я, лыбясь, аки Параша в огурцах.
— Естественно, — флегматично ответил Рюзаки и, намазав блин толстым слоем сладкого творога, да еще и посыпав сверху песочком, приступил к трапезе. О да, L у нас трапезничал. Он же Царь. Хорошо хоть не бог, а то вспоминается фразочка: «Местный царь и бог». Впрочем, божество у нас в соседней квартире поселилось — там мания величия еще выше. Но поведение терпимее, ибо Ками-сама несуществующего Нового Мира по жизни косплеит Марти Сью, а Сьюшки — они такие, они должны всем нравиться, а значит, должны быть вежливыми.
Схомячив нехилое количество блинов, L намылился свалить к компу, но я его перехватила.
— L, слушай, а чего из сладостей купить? — вопросила я, не зная, что конкретно предпочитает моя личная панда-робот, не спящая по ночам.
— Купи пирожных безе, — начал перечислять Рюзаки, а я не успевала запоминать, — торт-суфле, рахат-лукум, мармелад, сахар-рафинад, пастилу, цукаты…
— Стоп, стоп, — перебила я величайшего детектива всех времен, миров и народностей. — Сбрендил, что ли? Я не миллионщица! Я такими темпами тебя одного-то не прокормлю, а у меня вон в соседней комнате еще бабочка-шоколадница дрыхнет, да «мальчик с сигаретой» дымит как паровоз все время!
Мэтт усмехнулся, прикуривая очередную цыбульку, а я подумала, что ежели он запросит какое-нибудь «Мальборо», то я тупо куплю ему папиросы «Беломорканал» и скажу: «Пардон, дорого, с твоими-то запросами, курить буржуйские цыбульки. Будь ближе к народу — слушай шансон, дыми папиросой».
— Хорошо, можешь не покупать цукаты, — «смилостивился» Рюзаки и свалил-таки в мою спальню. Вот нахал!
— Сбегать во время спора нечестно! — возмутилась я.
— А с L не поспоришь, — хмыкнул Дживас.
— И то верно, — вздохнув и распластавшись по столу, ответила ему я. — Так что будем делась с Мэлло?
— А с ним надо что-то делать?
— Ой, ну ты понял. Не косплей тупого, у тебя для этого язык слишком острый.
Майл хмыкнул и пожал плечами. То ли это ответ на мои слова о его умственных способностях, то ли он не знает, что делать с Кэлем.
— Хм. А что если нам его заманить тем, что его заинтересует, но попасть в это место он сможет только со мной? — призадумалась я.
— И что это за место? — вопросил Мэтт таким тоном, словно не верил, что я способна предложить нечто конструктивное.
— Мэлло же у нас «мафиози», точнее, был главным стратегом мафиозного клана, — я решила поколебать уверенность лемура в моей несостоятельности. — А мафия всегда интересуется «темной стороной» города, правильно?
— Ну? — нахмурился Мэтт. Похоже, он не очень-то рад был перспективе снова оказаться в бандитской шайке, куда Мэлло его запросто может потащить.
— Не волнуйся, — хмыкнула я. — Я с бандитами не знакома. А вот мой дядя по маминой линии — полицейский. И он во мне души не чает. Так что есть шанс получить любопытные данные о том, что да как у нас в городе с криминогенной обстановкой. Мы в России, а не в Японии — тут вы в интернете настоящей информации не отыщете, даже если взломаете базу данных полиции, ибо у нас дофига информации хранится на бумаге в сейфах, а в комп она попросту не вносится. И без моей помощи Михаэль будет искать то, что ему необходимо, гораздо дольше.
Мэтт призадумался. Он, кажись, вообще не хотел, чтобы Мэлло приближался к криминалу, но, зная характер Кэля, думать о том, что он не заинтересуется криминогенной обстановкой в стране и городе, было бы нонсенсом, а потому Мэтт, зная друга горшка и песочницы как облупленного, нехотя сказал:
— Ладно, можно попробовать. Но я сам ему скажу.
— Ой, будь добр, — обрадовалась я. — А то Шоколадная Фея меня на дух не переносит.
— Интересно, почему? — съязвил Майл.
— А нечего девушек пытаться в стену вмять, — фыркнула я. — Он сам испортил мое о нем мнение: не думала, что он настолько нервный. Знала, что холерик, но не до такой же степени.
— Бедная-несчастная, — фыркнул Майл. — А ты не подумала, какого ему было? Умереть, а потом оказаться не пойми где…
— Подумала, — перебила его я. — И решила, что ему было фигово. Как и тебе, как и Бейонду, как и Кире. Но кукушка поехала именно у него. Ясен фиг, я начала язвить! Хотя это меня оправдывает слабо…
— Хорошо хоть, сама понимаешь.
— Да и пофиг.
— Тоже верно.
Вот таким макаром мы пришли к единому мнению: забей на все, и жить станет если не проще, то не так волнительно точно. Дживас играл в приставку, а я строила башню из конфет (кажись, Вата пробудил во мне архитектора видом Пизанской башни из книг моего папеньки), когда в коридоре появился сонный Кэль в своем любимом кожаном костюмчике. Что-то как-то сей черный блестящий скафандр смахивает то ли на костюм для садо-мазо, то ли на костюм женщины-кошки, и я не знаю, что хуже. Стоп, кошки? Ну тогда понятно. Он же у нас неко… Так, не ляпнуть бы этого при Юльке, ведь японские яойщицы называют «неко» — укё… И опять Остапа понесло.
— Утро, — вяло бросила я котофеичу, но меня проигнорировали. Ну и бяка, ну и фиг с тобой.
— Привет, Мэлло, — бросил Мэтт.
— Можно и по-английски, — заявила Шоколадница на том самом английском. Пф, он думает, я его не знаю, что ли?
— Это не очень-то вежливо, — флегматично ответствовал Дживас по-русски.
— Плевать, — и снова английский.
— Да я вообще-то неплохо по-английски говорю, — вмешалась в диалог я на инглише. Мэлло поморщился и вернулся к моему родному языку.
— Почему не разбудил? — вопросил он Дживаса начальственным тоном.
— Думал, ты поспать хочешь.
— А почему сам встал?
— Да потому что она наорала на Ниара, — пожал плечами Мэтт, кивнув в мою сторону.
— Упс, пардон, — сконфуженно пробормотала я, но Майл лишь махнул рукой.
— Я же говорил: от нее одни неприятности! — возмутился Михаэль. Правда говорил? А когда? А почему я не слышала? А обсуждать людей за глаза нехорошо, ай-яй-яй, Мэллушко!
— Угу, — согласно кивнул Мэтт. Предатель! — Но от нее и польза есть. Умывайся, она вон завтрак приготовила.
— Это ее обязанность, — фыркнул Кэль и ушел в ванную.
— Чего?! — возмутилась я. — Это кому это я тут обязана? Этой блондинистой…
— Ты сама вызвалась готовить, — перебил меня Дживас. — Значит, обязана.
Эх, кто меня вчера за язык тянул?.. Риторический вопрос.
— Не обязана, — фыркнула я. — Да, раз пообещала, надо выполнять, но вот обязанностью непреложной это не является.