— Хорошо, я одобряю план на день, — выдал L. Слава тебе, Ананасовая Фея! Великий и ужасный, в смысле, прекрасный детектив встал на мою сторону. Значит, и Вата согласится…
— А я против, — выдал N. Блин! Вата!!! Нет, ну какого лешего они так любят меня обламывать? Рядом с этими личностями моя логика просто отдыхает!
— Почему? — удивилась Юля.
— Мне и так удобно, — пожал плечами кусок зефира.
— Ага, в пижаме, — съязвила я.
— Я одеваюсь, как мне удобно. Ничто не должно мешать мыслительному процессу.
— Очнись, Найт! В этом мире ты преступников не ловишь, а чтобы править тексты тебе не ошизенные знания, а красивая речь понадобится, — фыркнула я.
— Теперь понятно, почему ты так пишешь, — пожал плечами Ниар. Нет, вот мне правда интересно: как можно язвить с таким пофигистичным фейсом?
— Ты прочел один из самых кошмарных моих рассказов, — фыркнула я. — А уже выводы делаешь.
— Если человек литературно грамотен, то о его стиле речи можно судить и по одному «произведению».
— Можно. Только если он из себя эти строки не выдавливал, как стиральная машинка воду из простыни в режиме отжима! Мне этот фик заказали, а когда у меня вдохновения нет или пейринг не нравится, я пишу околесицу!
— Кстати, в этом я склонен с ней согласиться, — вдруг выдал мой бамбуковый мишка. С чего бы? — Я прочел все ее работы и работы ее подруги… — о как, он хакнул Юлькин комп. Ой, он сейчас получит от нее… — и могу сказать одно: они пишут в абсолютно разном стиле, но это читабельно. А тот рассказ и правда был просто «вымучен».
— Ага… — вот даже учитывая абсолютный пофигизм Ниаровской моськи лица я могу сказать, что сие крошечное слово было просто пропитано сарказмом, и это при том, что сказано оно было абсолютно холодно и безэмоционально. И я не предвзята, просто Ниар — человек с «двойным дном», и то, что он эмоций не показывает, не значит, что их у него нет.
— Тогда прочитай, — выдал Рюзаки, и я чуть со стула не грохнулась. — Прочти хоть один ее рассказ и исправь. Ты же собираешься работать корректором — это будет практика.
— Я не нуждаюсь в практике, — холодно выдала Вата. Кто б сомневался…
— Нет, а что такого? — вдруг заявила Юлька. Что, и ты туда же? Предательница! — Ты сможешь понять, что мы не психи, да и не только на яое повернуты. Вы же из-за того фика поссорились, а он не…
— Не из-за фика, — перебил Юлю Ниар. — Из-за того, что некоторые люди не способны контролировать свои эмоции.
— Чья б корова мычала, — хмыкнула я. — А то, что ты на меня злился и ради «священной мести» строил из книг башни — это нормально?
— Это была не месть, я просто люблю строить пирамиды.
— О да, как же! «Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить!»
Юлька хихикнула, а Ниар на меня удивленно посмотрел. Ну, я опять преувеличиваю — посмотрел-то как всегда безразлично, но я поняла, что он удивлен.
— Да-да, Ниар, мы не совсем идиотки, я ж говорила, — усмехнулась Грелля. — И мы читали Достоевского.
Вата пожал плечами и вернулся к поеданию остывшего бекона. Вот улитка! Все уже позавтракали, а этот все копается… Ой! Завтрак! А гоголь-моголь-то?!
Я вскочила и кинулась к холодильнику. Выудив оттуда два яйца, я хапнула кастрюлю, блендер, нож и чашку и ломанулась к шкафам. Сбросив поклажу на разделочный стол возле плиты, я выбила в кастрюлю желтки и начала их усердно взбивать.
— Хорошо, что ты вышла из образа, — прокомментировал сие действо Дживас.
— Ой, как ты прав! — поддакнула я. — А то у Мэлло инфаркт бы случился, если бы он узрел тебя за сим процессом.
— Да я, вообще-то, умею готовить, — хмыкнул Майл.
— Неудивительно, — пожала плечами я.
— Да ладно? — прифигела Юля.
Насчет этого мы с ней все время спорили: она заявляла, что, учитывая лень Дживаса, он просто не мог уметь готовить. А я говорила, что я тоже ленивая, но ее побаловать вкусняшками люблю, а учитывая, что после взрыва Мэтт и Мэлло остались одни, и готовить им было некому, скорее всего, на себя эту роль взял как раз таки Дживас, ибо Мэлло у плиты представить просто невозможно.
— Какое «единодушие», — съязвил геймер.
— Мы просто на этот счет спорили, — призналась Юля. — А почему ты готовил?
— Должен же кто-то был это делать? — пожал плечами Майл. — С голоду помирать — не лучшее решение.
— А кафе? А доставка? — не сдавалась Грелля.
— Кафе — нам нельзя было светиться, — пояснил Дживас, — Доставка — светить нашу квартиру.
— А купить пиццу и разогреть в микроволновке? — о, Грелля приводит те же доводы, что и мне. Интересно, а в этом я угадала?..
— И сколько ты продержишься на пиццах? — ответил вопросом на вопрос Мэтт. — А готовые обеды покупать — хоть и вариант, но ненадолго.
— Почему? — удивилась Юля. — Дорого?
— Это недешево, — пожал плечами Дживас. — Но ты учти, что готовые обеды делаются стандартно. То есть ты не сможешь съесть то, что тебе хочется. Придется довольствоваться «тем, что дают».
— Но ведь обеды разные бывают… — протянула Юля.
— Да, но что, если ты хочешь съесть часть из одного обеда и часть из другого? Очень мало мест где, можно на заказ готовый обед купить.
Бвахаха! Ура! Я таки угадала! А вот Юля закатила глаза, подняла лапки и выдала:
— Сдаюсь! Себастьянчик, ты угадал. Твоя победа.
— Один-ноль, — подняв указательный палец, изрекла я, и мы с подругой рассмеялись.
Мэтт хмыкнул, Мэлло удивленно на меня воззрился, L пофигистично допивал чай, а Ниар делал вид, что его тут вообще нет. Точнее, что нет тут нас, а он — принц мира. Бейонд задумался о чем-то своем, о маньячном, и смотрел в пол, а Кира вертел в руках черную чашку с белым черепом и надписью «Вас всех это ждет». Добрая я, ага. Купила Кире кружку «с намеком»… Как, впрочем, и всем остальным. У L на кружке был нарисован медвежонок с бочонком меда и надписью: «Хочешь сладенького? А я тебе не дам…» Ниар пил чай из посудины, на которой был нарисован принц на троне, а под ним надпись: «Падайте ниц предо мной, холопы!» Мэлло обзавелся чашкой с шипящим котенком и строкой: «Я тигРРР!» Майл — кружкой а-ля «Матрица»: черной, с зелеными значками, среди которых можно обнаружить надпись: «Комп съел мой мозг». Над Бейондом я тоже прикололась: на его чашке красовалась летучая мышь-вампир, висевшая вниз головой, милая такая, мультяшная, держащая в лапках спицы и вяжущая шарфик, и надпись: «Видите, какая я добрая?» И это при том, что у нее был довольно-таки хищный оскал…
Взбив гоголь-моголь, я разлила сладость по чашкам и одарила одной из них подругу.
— А остальным? — вскинул бровь Рюзаки, явно под «остальными» имевший в виду себя.
— А вы вареные яйца ели, — отмахнулась я от детектива, но тот уставился на мою чашку в упор, и я поняла, что если не сделаю порцию и ему, он меня просто возненавидит…
— Да на, вымогатель! — возмущенно воскликнула я и подвинула Рюзаки нетронутую мной чашку.
— Ох, Себастьянчик, — закатила глаза Юля, — ты никогда не могла устоять, если на тебя какая животинка просительно смотрела!
— L не «животинка», — покачала головой я. — И смотрел он не на меня, а на чашку. Да и не просительно, а выжидательно.
— Ага, но в результате ты ему вкусняшку таки отдала, — фыркнула Юля. Вот: возвращается логика в мою жизнь!
— И то верно, — хмыкнула я.
На Рюзаки же наш разговор никак не повлиял — он спокойно поглощал гоголь-моголь, и, раз уж за сладенькое приходилось «платить» тем, что его называли живностью, он против не был. Главное, он остался при сладком. Остальное — мелочи жизни.
— Ладно, я пойду переоденусь, — объявила Юля, допивая гоголь-моголь. — И будет у нас двойной селфцест!
— Юля, — ого, неужто Кира голос подал? — может, обойдемся без этого?
— Почему? — опечалилась Грелля.
— Не хотелось бы видеть свою копию, ты же должна понимать?
О да, «Ками-сама Нового Мира» может быть только в единственном экземпляре, бугага!