Он рыдал и вопил, рыдал и вопил, вопил, вопил — и тут чьи-то сильные руки бережно потянули его из-под сиденья и вынесли на свежий воздух. Это был подоспевший на помощь полисмен, заметивший черный столб дыма над загоревшейся машиной.
Его взял на воспитание его дед Аннаниас, и только спустя долгое время после гибели деда от рук Эндоуверского Дьявола Штрауд узнал, что его родители тоже были убиты Эндоуверским Дьяволом и что он сам был занесен в список его будущих жертв. Штрауд узнал правду лишь после многих лет скитаний — ему ее рассказал призрак Аннаниаса, несколько раз навещавший его в поместье Штраудов. Он всю свою жизнь верил деду, и ему пришлось принять на веру все, что ему поведал его призрак.
Теперь Штрауд осознал, что должен довериться Эшруаду, что Эшруад — это лишь еще одно проявление Аннаниаса, пришедшее к нему из глубин других поколений и других измерений.
Штрауда охватило сомнение, не пришел ли он к этому осознанию слишком поздно, не погубило ли его колебание в вере их столь многотрудно возникшие узы. Он опасался, не успел ли демон уже уничтожить хрупкое равновесие не следит ли вот в эту самую минуту за его муками и судорогами на медленно вращающемся вертеле. Ибо Штрауда всего объяло таким жаром, будто его сунули на медленный огонь.
Вдруг к горлу Штрауда подкатила тошнота — хороший симптом, признак жизни. Рвотные спазмы сотрясали все его тело с неимоверной силой, норовя, казалось, переломать ему кости. Штрауда охватило ледяное оцепенение, грудь будто налилась свинцом, позвоночник вытянулся, как негнущийся стальной прут… И только желудок болезненно сокращался, извергая омерзительную бурую жижу. Из глаз Штрауда хлынули слезы, и он, давясь и задыхаясь, выплюнул огромный горький комок и на мгновение даже испугался, не Уббррокксс ли это просто вырвал из него все нутро.
Яд змеедракона ослепил Штрауда. Он нестерпимой болью терзал каждую его мышцу, каждую в нем жилку, будто его завязывали сразу в сотню узлов. Это, видимо, результат воздействия стероидов[41] на мышечную ткань, отстраненно поставил диагноз Штрауд. Сократившиеся брюшные стенки, вероятно, стиснули кишечник, и теперь у Штрауда возникло ощущение, словно внутренности его съеживаются и весь он уходит, втягивается сам в себя, все глубже и глубже и глубже, а разум скорчился в тщетной попытке спрятаться от нестерпимой боли…
Оно убивает меня.
Оно везде… вокруг и внутри меня. Оно вертит мною, как куклой, бросая из огня в полымя.
Оно бьет по каждому моему нерву разрядами электрического тока.
Купаюсь в Боли.
Ох, сколько же во мне боли.
Ох, сколько же…
— Ты признаешь меля своим богом, Штрауд? — раздался голос древнего демона А Эшруад, теперь, похоже, совершенно бессильный, отступил куда-то далеко-далеко.
И Штрауд вдруг осознал, что это не он парит и плывет, а его разум отдаляется все дальше и дальше от мудреца из 793 года до нашей эры.
И фоном к его страшным мукам раскатился издевательски торжествующий хохот Уббррокксса. Штрауд слышал взрывы и безумный скрежет костей. Ему казалось, что вокруг него огненными бичами бьют молнии, а может быть, это рвутся брошенные с поверхности бомбы, вяло шевельнулась в его мозгу мысль, неужели я так и останусь навечно погребенным здесь под грудой костей, оставленных исчадием из исчадий ада.
Штрауд отчаянно пытался не потерять сознание и глотнуть хотя бы немного воздуха. Он звал на помощь своего деда, который, казалось, тоже покинул внука, не в силах видеть его смерть. Неужели все это так и кончится — безвестной гибелью в чреве проклятого корабля, приплывшего из далекого прошлого? — Штра-а-а-а-ауд, Штрауд, — позвал его Эшруад И до Штрауда наконец дошло, что Эшруад держит его на руках, окружая их обоих непроницаемым защитным полем. Вокруг них в куски разлетались прогнившие доски, сыпался водопад истлевших костей, но видеть этого своими глазами Штрауд не мог. Эшруад посредством какой-то неведомой телепатии передавал в мозг Штрауда эти картины.
— У нас остался лишь один выход, Штрауд, — произнес древний мудрец. — Ты тяжело ранен, и если не сольешься со мной, то умрешь.
41
Стероиды — класс органических соединений, полициклические спирты, кислоты и другие вещества, широко распространены в живой природе.