— Шен жив?… Дай ему эликсир! Он ему нужен прямо сейчас!
Демонесса рассмеялась. Откуда она знает как зовут Доу? Точно, я же обращался к Шену по имени…
— Ахах, Август! Ты понял всё совершенно верно — эликсир нужно выпить как можно раньше. Но всё же я не гарантирую, что Шен выживет. Его шансы крайне малы, даже с учётом эликсира. А без снадобья смерть практически неминуема. Я внедрила свою плоть в Шена без каких-либо надежд на успех. Я делаю так с каждым сильным человеком вместо того, чтобы просто убить. Один раз мне уже повезло и потому мои попытки определенно имеют смысл.
— Сандра, пожалуйста, дай эликсир Шену.
Демонесса отскочила назад на пару шагов. Между мной и Сандрой возникла Норико. В руках куноичи уже был её гзинто-охоши. Причём я не питал иллюзий — это не Норико скрытно сюда пробралась. Демонесса просто сама позволила куноичи влезть в наш диалог.
— Реви, Лобера! — крикнула Норико и её шпага в несколько раз увеличилась в размерах, при этом создавая возле себя странное искажение. Куноичи держала меч обратным хватом, направляя вбок от себя. Сразу чувствовалось, что теперь Лобера находится в руках истинного хозяина. Гзинто-охоши излучал крайне заметную для меня ауру мощи.
— Сдаюсь, сдаюсь, — Сандра наиграно подняла вверх руки. Что примечательно, рукава плаща сползли вниз, и я увидел на руке демонессы синюю татуировку выше запястья. Разглядеть изображение полностью не получилось, но кажется там нечто абстрактное. Несколько изогнутых синих линий без какого-то конкретного образа. — Все мои цели уже выполнены, так что мне нет смысла здесь оставаться. Пока!
Демонесса махнула ладонью несколько раз нам на прощание. Издевается… Сандра прошла несколько шагов и затем исчезла. Не знаю, что это было — возможно быстрый рывок, возможно телепортация или, быть может, просто маскировка.
Минуту Норико держала меч наготове, но затем куноичи наклонилась надо мной и приложила к моему плечу закаленный камень.
— Я в порядке. Норико, лучше идите к Шену. Ему нужно выпить содержимое синей склянки. Иначе он умрёт.
Куноичи посмотрела на меня пронзительным взглядом. Думаю, ей не очень нравилась идея поить своего подопечного непонятным эликсиром. Там может быть яд или что-то хуже, учитывая происхождение снадобья.
Но всё же я был склонен верить словам Сандры насчёт эликсира. Если бы хотела напоить чем-то плохим, то сделала бы это сразу. Все возможности для этого были.
Пару секунд раздумий и Норико всё же уходит к Шену. Это принесло мне лёгкое облегчение. Норико вполне могла не пойти на риск, но всё же куноичи доверилась моим словам.
Через пару минут девушка вернулась ко мне и перевернула на спину. Взяв мою руку у запястья, Норико произнесла:
— Нужен твой блин на лечение ран. Мой израсходован.
— Как состояние Шена?
— Живой. Но у него очень много ранений. Единственное, что его спасло это умение сохранять в теле кровь даже при отключке.
Норико ушла, не продолжая объяснений. Однако я всё понимал и сам. Раны надо залечить как можно скорее даже при условии того, что Шен не теряет кровь. Во-первых, с каждой минутой у Доу ухудшается контроль над телом — неизвестно сколько продержится парень, и возможно кровь уже начала сочиться из его ран.
Вторым же негативным фактором было то, что раны неизбежно ослабляют Шена. Это было опасно даже без действий Сандры по внедрению своей плоти.
Стандартный блин на лечение имеет пять зарядов. Скорее всего Норико не сможет залечить все раны Шена, даже используя мой камень… Выкарабкается ли Доу после такой битвы?…
Верить надо в лучшее! Шен сильный. Он выживет!
С этими мыслями я позволил себе отключиться. Дикая слабость всё же взяла надо мной верх.
— Август, ты проснулся… — неуверенно произнёс женский голос.
Это была Эйко. Я понял это не сразу, так как сознание очень тяжело выходило из сна. Кажется, мне снилось что-то плохое. Внутри было гадкое и противное чувство.
А потом в голове вспомнилась реальность… Всё немного затёрлось из-за сна, но быстро я осознал, что произошло с нашим отрядом.
Падение капсулы в Синем мире. Встреча с демонессой. Серьезные ранения Шена. Смерть Мизуки…
Все воспоминания вихрем пронеслись одно за другим. Гадкое чувство, возникшее из-за кошмаров во сне, только усилилось.