— Извините, господин, — Гир закланялся в качестве извинений, подумав, что обидел представителя старшего рода, ведь тот молчал. — Я не хотел отвлекать вас лишними разговорами.
Хуро ничего не ответил и продолжил разделывать оленя. Гир ещё раз поклонился и наконец ушёл. Внешне Кэтсуо выглядел спокойно, но внутри него всё кипело. Когда Гир ушёл, Кэтсуо оскалился и воздушным лезвием разрезал два дерева возле себя.
«Если Диана придёт к Брауму, то я его убью».
Кэтсуо хищно улыбнулся. Его взгляд был устремлен на окровавленную тушку оленя.
После выхода из больницы мне хотелось сразу перейти на режим усиленных тренировок, но Энцио позволил это в очень ограниченном формате. Вместо физических и магических упражнений он загрузил меня академическим курсом теории. Казалось бы, шиноби это воины, но они должны очень-очень много знать.
Габи и Касся переехали жить ко мне. Некоторые кланы не допускали такое без свадьбы, но желтоволосая без клана, а глава Медичи обеими руками за мой союз с Кассандрой. Во всяком случае мне так показалось при нашем разговоре. Я отправил письмо, как и договорился с Кассандрой, но позже и поговорил с главой лично.
Возможно Тамиру Медичи, бойкую старушку, вдохновило то, что я имею гзинто-охоши. Мы с Энцио провели проверку взаимодействия с мечом и… Алазен удивил.
Первым же взмахом этого меча я нанёс очень мощную атаку пламенем, оставив огненный шлейф метров на тридцать. От такой силы я был даже шокирован! Я сейчас постигаю самые основы мастерства шиноби, а тут вдруг с легкостью провожу атаку на уровне второго ранга!
Я настолько впечатлился, что даже не сразу почувствовал, как мне обжигает руки рукоятка меча. Алазен очень сильно разогрелся, и когда я это понял, было рефлекторное желание выкинуть меч из рук. Но я так не сделал. Вытерпел боль и вернул меч в ножны.
Хранитель Зен извинился за то, что обжег мне руки. Ему хотелось размяться и показать себя. Я отчётливо чувствовал, что меч рвётся в бои. Или по крайней мере жаждет каких-то приключений. Но я к такому пока не готов…
Гзинто-охоши Тензен Арай могло использовать все четыре стихии, чем наводило ужас на другие хокуматы. Алазен, в свою очередь, мог создавать только две стихии — огонь и воду. Противоречащее друг другу сочетание, но оно работало.
Хранитель Зенпхицо отвечал за огонь. Когда он внутри Алазена, я бью огнем, а когда внутри меча Алакири, я бью водой. С этой своенравной девушкой я тоже немного поработал. Тогда вокруг Алазена возникла толстая водная струя, которая летала возле меча и по моему желанию могла ударить в любое место.
Правда Алакири решила надо мной подшутить — когда я хотел заканчивать это первое взаимодействие с мечом, она направила водную струю на меня, и я промок до последней нитки.
Можно сказать, узнал о своенравности гзинто-охоши на своей шкуре… Это особое оружие сильное, но с ним надо научиться ладить.
Алакири расхохоталась и чуть позже попросила прощения за свою выходку. Но и сразу добавила, что так будет всегда, если я не буду пользоваться гзинто-охоши. Я же в свою очередь пообещал частые совместные тренировки.
Мне надо дойти до идеального взаимодействия со своим гзинто-охоши, и я был рад, что успехи есть уже сейчас.
Оказывается класс, в котором я учился, прозвали Гениальным Поколением за их огромный талант и потенциал. Когда я это узнал, то во мне появилось огромное желание догнать и перегнать своих сверстников. Они — это хороший ориентир, куда мне нужно стремиться.
Моё рвение тренироваться хорошо чувствовал Энцио, и потому он объявил, что уже через месяц для меня будет учебная миссия шиноби вне хокумата. Сэнсэю надо будет отлучиться куда-то на пару дней, вот он и отправляет меня на задание.
Это могло показаться чем-то незначительным, но я понял, что меня больше не оберегают, как золотое яйцо. Политика хокумата в отношении меня изменилась, и мне это нравилось. Выход за стены Холсбери может сулить опасности даже в учебном задании — как ни крути, хокумат это самое безопасное место на всём континенте, ведь почти все здесь являются шиноби.
Своё задание я ждал с большим нетерпением.
Первые дни после трех лет комы к моей персоне сохранялся интерес со всех сторон. Ко мне прямо на тренировку заскочили Ремус и Акеми. Причем как раз в тот момент, когда Энцио сказал попробовать взаимодействие с Алазеном в третий раз.