- А кого? - у Шеймана вытянулось горло.
- Ну и не тебя. Хотя вариант был бы железный. Урал Рамдракович сядет в соседний кабинет.
Тишина в кабинете.
- Вроде как мусульманин... А практически третий человек в стране.
- А ты кто? Такой фамилии, как Шейман, у белорусов не встречал, жестко произнес Лукашенко. - А если серьезно... Человек он спокойный, честный, нескомпрометированный, в отличие от вас.
- Ну я-то, Александр Григорьевич, в парламенте за вас ору, пинки получаю...
Он глянул на Коноплева. Хлопнул рукой по столу:
- Я сейчас список всех твоих фирм дал, банк один назову. Молчи уж. И еще одно... Кто Мясниковича на спину положил, кто переиграл его вчистую? Мишка вертикаль подбирал, расставлял, чтобы в нужный момент лишить его власти. А Латыпов его самого от власти увел, "под колпак" взял. Видели, как все получилось? Как раз накануне выборов. Тончайшая работа! Команду свою подобрал, в душу ко всем залез. Как говорил один герой фильма, "Восток дело тонкое"...
- Восток дело тонкое, но и опасное. Как бы паренек не переиграл, сказал Шейман. - Явная креатура Москвы. Полковник, гэбэшник, доктор наук... Бестия еще та! Дети в Америке учатся, жена в Москве живет...
Лукашенко рассмеялся:
- Так это ж креатура, как ты грамотно выразился, Москвы, а не Вашингтона. А моя жена не в Москве, а в Шклове живет. И ты свою отправь. Сам знаю с какими бабами барахтаешься. И детей в Америке учи. Только бы прок от всего был.
- Пускай идет на администрацию, - сказал Коноплев. - Человек надежный, авторитет у него есть... А не пойдет - отправим.
- Вот это другой разговор.
Указ № 361
Он вошел в кабинет. Зеленый ковер... Зеленое покрытие стола. Когда-то, вернее, осенью 2001 года, Президент сам ему сказал:
- В кабинете все меняй... Меняй как хочешь. В средствах не ограничиваю.
Да, он любит зеленый цвет. Он мусульманин и не скрывает этого. Позвал начальника матснабжения Ткачева и сказал:
- Сделаешь вот так! - даже сам нарисовал.
Потом, когда привезли мебель, пришел Лукашенко, сказал - нормальный кабинет, но очень зеленый... Хотя и у нас во флаге много зеленого.
Он знает, что в этом кабинете - пришелец, человек временный, собственно, как и все обитатели этого дома. Но он более временный, чем все остальные. Придется уезжать. Он не знает куда и когда. Недавно пришел к Президенту, сказал:
- Я бы уехал...
Лукашенко глянул на него, глаза его сузились.
- Это в каком смысле?
- Ну, скажем, послом...
- Середич и так навалял, что в Америку чешешь. А мне куда уезжать... И что за причины у тебя?
- Не получается многое. Состыковок мало. Делаем одно, а потом на ровном месте проваливаемся.
- Ты Москву в виду имеешь?
- И это тоже. Я помогаю как могу, а потом все превращается в пыль.
Он вспомнил последнюю встречу с женой. Не на московской квартире. В городе. В кафе. Ребята подослали машину. Он едва оторвался от двоих человек, ехавших в соседнем "СВ", пролетел мимо машины посла в России Григорьева, вскочил в "мерседес", присланный ребятами из Ясенево.
- Куда, Урал Рамдракович?
Он назвал адрес. Набрал номер телефона.
- Владимир Викторович?
В ответ взволнованный голос посла:
- Вы где, Урал Рамдракович?
- Не заметил вашу машину... Москва знаете ли... Через часа два буду в посольстве. Сейчас на Старую площадь. Друзья подстраховали, встретили.
Он сел за столик. Заказал кофе и вспомнил Штирлица.
- Как долго это будет продолжаться... Может, хватит? - голос жены был
спокойный и тихий.
- Уже недолго...
- Жизни остается мало. Или к детям, или сюда. На тебе лица нет.
Он и в самом деле почувствовал, как кожа лица теряет кровь.
- Поверь мне, осталось немного...
Он вспоминал эту сцену, сидя перед Президентом.
- Что тебя не устраивает? - спросил Лукашенко.
- Я чувствую себя техсекретарем, не более того, -сказал Латыпов. - Я контролирую одно - кого допустить к вам, кого не допустить.
- А что еще хочешь контролировать? - злорадно спросил Лукашенко.
- Я хочу работать на вас, на ваш имидж, на страну, в конце концов.
Лукашенко хрипло рассмеялся. Подбросил ему пару листков:
- На, читай.
- Латыпов начал читать:
"Указ № 361 Президента Республики Беларусь "О заключении контрактов с некоторыми лицами, назначаемыми на должности и освобождаемыми от должностей Президентом Республики Беларусь" в разделе 1, 2 разъясняет, в частности, что "Глава администрации Президента Республики Беларусь заключает контракты с заместителями Главы администрации Президента Республики Беларусь, председателями облисполкомов и Минского горисполкома...""
- Ты все понял?! Это тебе, техсекретарю, такие полномочия даю!
- Понял, но, извините, не все, Александр Григорьевич...
Он продолжал читать.
Далее из указа следовало, что, согласно подписанной процедуре, премьер-министр заключает контракты с "заместителями премьер-министра, Президентом национальной академии наук Беларуси, руководителями органов государственного управления". В свою очередь председатель КГБ заключает трудовые контракты с "заместителями Председателя Комитета государственной безопасности, а также с заместителем Председателя Комитета государственного контроля - директором Департамента финансовых расследований, Генеральный прокурор Беларуси заключает контракт..."
- Дальше можешь не читать, - сказал Лукашенко. - Ты мне одно скажи доволен?
Латыпов молчал. Он лоббировал этот указ несколько месяцев. К его прохождению никого не подпускали. В итоге должно было оказаться, что роли в окружении Лукашенко окажутся перераспределенными раз и навсегда. Кроме главы администрации остальные главначпупсы заключают договора с второстепенными начальниками, от которых мало что зависит.
- Нормальный указ, - жестко сказал Латыпов. - Сейчас администрация Президента будет администрацией, а не группой секретарей.
- В Америку больше не хочешь?
- Я туда, Александр Григорьевич, и не хотел.
Через несколько минут Латыпов услышал голос Якубовича:
- Поздравляю, Рамдрак Латыпович.
Так называл его только он.
- Пашутка, отзвуки дошли?
- Еще какие! Все в шоке.
- Надо встретиться и все обговорить.
- Готов прибыть в указанное место.
- Я перезвоню.