- И не его одного. Сам тоже храбрился-храбрился, а теперь вот отправился в Академию. Только не думайте, что я их за это осуждаю. У каждого ведь свой предел прочности, как и у любой породы. Против своей природы ничего не поделаешь. Да и нагрузка на каждого своя выпадает. Это ведь просто, когда отвечаешь только за себя. И то, что они не выдержали, когда держусь я, держатся остальные - это не трусость и не паника. Как и то, что мы остались - это не безрассудство. Это просто характеризует различие в наших взглядах на то, что здесь происходит.
- Надеюсь, вы изложите мне эти взгляды, - сказал я, осторожно сняв руки с сенсорной панели. Я заметил, что пальцы мои слегка дрожали, и мне не хотелось, чтобы Гримсон заметил это. То, что он недавно сказал, подтверждало мои худшие опасения.
- Разумеется. Иначе попросту не стоило бы заводить с вами этот разговор. Я говорил о вас - сначала с Лоарма, потом с Вейермейстером. С ним, правда, стало трудно в последнее время разговаривать, но мы достигли, наконец, некоторого взаимопонимания. Мы согласились на том, что скрывать эту информацию дальше невозможно, независимо от того, как ее интерпретировать.
- Насколько я понял, Петров уже в Академии и не сегодня-завтра доложит обо всем Совету.
- Видимо так.
- Какой тогда смысл в дублировании? Зачем вы информируете об этом меня - простого наблюдателя?
- Смысл есть, инспектор, смысл несомненно есть, - Гримсон тоже снял руки с панели и сидел, задумавшись, глядя куда-то себе под ноги. - Смысл состоит в том хотя бы, что вы выслушиваете нас здесь, на Туруу, на станции, которую мы не намерены покидать. А Совет Академии заседает на Земле, и ознакомившись с данными, представленными Петровым, они попросту не могут не отдать приказа о начале эвакуации всех сотрудников со станции Туруу. Вы знаете теперь, побывав на Каланде, чем это чревато?
- В общих чертах. Онгерриты начнут погибать из-за недостатка бета-треона, - не думаю, чтобы он знал истинное положение.
- Дело не в онгерритах, - Гримсон мрачно усмехнулся, Вернее, не только в онгерритах. Можете считать меня кем угодно, но мне - лично мне онгерриты почти безразличны. Погибать, инспектор, будут люди, погибать потому, что слишком дорого будет обходиться нам добываемый другими способами бета-треон. Думаю, вы понимаете, как именно будут они погибать.
Я не ответил. Я понимал, как будут погибать люди на Каланде. Только я переставал понимать, зачем.
- Так вот, инспектор, мы, те, кто работает на Туруу, не намерены бросать работу из-за этих вот данных. Тем более сейчас, когда до цели действительно остались считанные дни. И мы хотим, чтобы там, наверху, знали об этом. И о многом другом, что вы, наверное, успели выяснить.
- Я, конечно, доложу обо всем, что вы говорили. Только к тому времени, я думаю, вы уже получите приказ об эвакуации, - я немного покривил против истины. "Я думаю" было слишком мягко сказано. Точнее было бы "я уверен".
- Всякий приказ можно выполнять очень долго. Пока его не отменят. Главное, чтобы была надежда на отмену.
- Ну-ну. А как же вы тогда интерпретируете эти данные?
- Я уже сказал - они лживы, они не соответствуют действительности. В конце концов, они могут быть следствием какой-то ошибки. Следствием непонимания нами того, что же такое есть Кабенг, и какие процессы в нем происходят, - он снова что-то не договаривал, снова ждал от меня каких-то наводящих вопросов, каких-то догадок.
- Кабенг, похоже, озадачивает всех, кто его изучает.
- Для этого есть основания. Если говорить о недрах Кабенга, то все, что мы знаем о них, строится, по существу, на основе моделей внутреннего строения обычных планет земного типа, которые в случае Кабенга скорее всего неверны. То, с чем мы столкнулись здесь, в корне отлично ото всего, ранее наблюдавшегося человеком. Чего стоят хотя бы системы циркуляции морских вод - ведь испарение с поверхности морей составляет менее четверти поступающей в них из рек воды, и куда девается остальная, мы до сих пор толком не знаем. У нас просто не доходят до всего этого руки. Все силы брошены на прорыв к Резервуару, но даже бурение на Кабенге неожиданно оказалось проблемой. Даже проходка вроде бы изученных пород превращается в проблему. Так спрашивается, чего же нам ждать там, где обнаружены вообще уникальные структуры, которые нам пока непонятны? Например магматы. Вы знаете о них?
- Немного. Я знакомился с материалами по Кабенгу. Но лишь в общих чертах.
- А Л-гейзеры, миноры, гладкие соли... Все это - явления уникальные, нигде больше не было ничего подобного. И вот мы приходим и пытаемся интерпретировать данные о сдвигах этих, так сказать, платформ на основании знаний, полученных на изучении других планет. Мы попросту не можем знать, где, на каком этапе возникает в нашей интерпретации ошибка. Быть может, мы все здесь не тем занимаемся, наш опыт геофизиков здесь просто неприменим, и прав Бланга тот же, который предлагает рассматривать Кабенг как некий сверхорганизм. Наше незнание неизбежно порождает где-то ошибку, это является неоспоримым фактом. Хотя бы потому, - он снова положил руки на сенсорную панель, что-то подкорректировал в наблюдаемой картинке. - Потому хотя бы, что такие вот значения напряжений не выдержит ни одна из известковых пород. Там, внизу, должен быть монолит из стали или какого-то близкого по прочности металла. Или же все это должно быть армировано эдгоновыми нитями. Вы можете себе представить металлический монолит в тысячу километров длиной?
- Могу, - я пожал плечами. - Отчего же не представить? Но, как я понимаю, здесь такого монолита нет.
- Совершенно верно. Вдоль разлома лежат слабые, испещренные трещинами породы - и в них накопились огромные, несопоставимые с их прочностью напряжения. Из этого я делаю вывод, что интерпретация данных не соответствует действительности.
- А что же тогда соответствует действительности?
- Вам так важно это знать?
- Разумеется?
- А мне вот нет. Мне гораздо важнее сегодня знать ответ на другой вопрос - почему так получается? Зачем? Кому нужно, чтобы мы в панике бежали с Туруу, ожидая катастрофического землетрясения, когда мы уже почти прорвались к Резервуару?
Я ощутил вдруг, что весь дрожу от внутреннего волнения. Потому что он задавал именно те вопросы, которые были самыми важными для меня. Но наивно было бы думать, что он знал и ответы на них.