– Существует ларранское княжество, – пожал плечами Пладде. – Почти никто о нем здесь не слышал, потому что реальная власть в Ларране принадлежит Ордену, но и князь есть, и дружинники, и крестьяне. Княжество не может существовать без защиты ордынцев, но и за земледельцами кто-то должен присматривать – ни Отцам, ни небесникам это ни к чему. Так что там полный мир и согласие, но князь Вашшас помнит меня и позволит вам с удобством устроиться, не вступая в переговоры с ордынцами.
– Значит, Совет ничего не знает о нашем путешествии, – беззаботно заметил Шели.
– Я же сказал: наши подозрения граничат с еретизмом, надеяться на помощь Совета бесполезно. Вы исполняете личное поручение своего начальника, разве это противоречит вашим желаниям?
– Нет. Но хотелось бы узнать… – Шели переступил с ноги на ногу, стараясь выглядеть смущенным, – а в чем состоят эти ваши… еретические подозрения?
– В том, что атори, возможно, уже давно проникли и в Грохен, и даже в Иштемшир, – сказал Пладде и опустил голову. – Ты спросил, сержант, я ответил. Большего не проси, ты должен просто наблюдать и рассказать позднее, что увидел.
Пладде молчал, молчали и полицейские. Вообще-то полицмейстер просил не посвящать «грачей» в содержание своих ночных кошмаров, опасаясь быть опозоренным, когда все прояснится. Но отец решил, что, будучи как следует напуганными, гонцы лучше выполнят свое предназначение.
– В Иштемшире? – пробормотал Вик.
– Именно так. Господин Галашше, пользуясь нашим давним знакомством, попросил меня обратить внимание на некоторых людей, появившихся в городе несколько лет назад. Успехи, которых они добились в столь короткий срок, поразительны, в то же время наверняка про них никто ничего не знает.
– Кто же это такие? – насторожился Леппе. – Господин полицмейстер нам ничего такого не рассказывал.
Пладде помедлил с ответом, но все же решил сказать чуть больше:
– Речь идет о так называемой Грохенской гильдии. Купцы, приезжающие из Грохена, держатся вместе, во множестве оседают в Иштемшире, открывают лавочки… Это уже секретная информация. Теперь вы в нее посвящены, так будьте любезны оправдать наше доверие.
– Ничего не понимаю… – Леппе потряс головой. – Грохенцев уже давно много в городе. И никаких нареканий с нашей стороны они не вызывали.
– Добавь, Хромой, что Грохенская гильдия пользуется покровительством Магистрата и самого бургомистра, – тихо добавил Шели. – Теперь я лучше понимаю, отчего наше путешествие держится от всех в тайне. И очень надеюсь, что бургомистр о нем не узнает.
– Да, именно поэтому, – кивнул Пладде. – Возможно, наши подозрения смешны – тем лучше. Тогда дело кончится ничем и мы обо всем забудем, мы все. Обо всем, кроме, конечно, вашей преданности… Но не проверить, не убедиться в невиновности грохенцев мы не имеем права.
– Да при чем тут атори, я не понимаю?! – вскипел Палассе. – Тогда дальше Грохена и идти не нужно, если все дело в том, чтобы поймать этих жуликов!
– Потише, Вик, – Нетоле оглянулся на дверь, – ночь на дворе.
– Именно, не надо шуметь, – посуровел отец. – Грохенцы здесь давно лишь для вас, молодые люди. А я прекрасно помню время, когда ни одной из этих дешевых лавчонок в Иштемшире не имелось. Итак, я рассказал вам все, надеясь на вашу честность. И на ваш разум. Есть вещи поважнее Магистрата или даже императора. Готовы ли вы поклясться держать все в секрете? Тогда можно отправляться.
– Нет, постойте, – попросил Эшуд. – Вик верно спросил: при чем тут атори? Вы думаете, грохенцы как-то связаны с демонами?
– Я думаю, что грохенцы ведут себя крайне странно, и, как член Совета Святых Отцов, должен выяснить, нет ли здесь какого-либо греха. Не все грехи, как вы знаете, находятся в ведении полиции. Мы знаем, что у приезжих торговцев имеется в большом количестве дешевый и качественный товар, а откуда он поступает – неясно. По крайней мере пока. Мы знаем также, что грохенцы привозят порой вещи удивительные, быстро входящие в моду. Откуда, скажем, в Иштемшире взялись зонты?
– Зонты? – Нетоле развел руки. – Не знаю. Их делают и продают грохенцы и еще чегишаи, но чегишайские быстро ломаются.
– Верно. Но моду завели именно грохенцы, прежде мы понятия не имели о них, а теперь и на севере зонты покупают. Рессоры вы, наверное, и не помните, но первые рессорные тележки у нас появились всего-то лет пятнадцать назад. Теперь все караванщики пользуются ими, но придумали новшество грохенцы. Ваши сапоги, взгляните на них! – Пладде вытянул руку, указывая на потрепанную, грязную обувь Палассе. – Смотрите, отвороты. Все так ходят, верно? Но еще десять лет назад сапоги были просто сапогами, как и пятьдесят, и сто лет назад! Меняются фасоны рубах, шляп, плащей… Я не говорю о дамских туалетах! Но прежде такого не было, мы ходили в том же, в чем и наши предки. Ели из такой же посуды, возили грузы на таких же тележках. Теперь же меняется все; что ни год – даже новые сорта табаков и вин появляются.
– Но разве это плохо? – опять подал голос упрямый Шели Грамми. – Отцы не говорили, что это грех.
– Это не грех, но это странно, – уточнил Пладде. – И вот совсем уж недавно появилась еще одна милая странность, которую я собираюсь все же обсудить на Совете. Кое-кто из грохенцев начал давать в долг. Сперва в лавочках, а теперь, говорят, бургомистр разрешил создать специальную конторку прямо у площади Шале. Давать в долг, конечно, дело достойное всяческого уважения, но… Грохенцы дают деньги не только в залог имущества, но еще и под процент. Понимаете?