– Ну ты заколебал Гоша! Не мог что ли заранее отметиться?
– А я знал, что в караул опять? Ладно, какие планы?
– Какие-какие, счас затаримся, да к Витьку на хату. Ты то как, с нами?
Игорь досадливо отмахнулся, натягиваю загодя приготовленную гражданку.
– Какое там с вами. Мне в шесть на плац, развод что б его.
– И?
– Не сегодня, парни. Я лучше по городу погуляю.
– Ну как знаешь, а мог бы и не пить. Витек обещал телок вытащить, в аккурат до шести успеешь.
– Нафиг, я уж лучше как-нибудь так, девственником, чем наспех. До завтра мужики.
– Бывай, караульный пес.
Игорь толкнул ногой тяжелые наружные двери и полной грудью вздохнул влажного питерского воздуха, весеннего и оттого еще не напитавшегося пылью и смогом. От проспекта его отделяла зелень вездесущих тополей, коими так славен этот район Питера. Через месяц они покроются нежным белым пухом, и тогда всю округу заметет, словно зимой, этими невесомыми, нетающими даже в самую сильную жару снежинками. Сколько мороки с ними было прошлым, небывало жарким летом. Ежедневные уборки территории, наведение блеска в казармах, казались бесполезными– вездесущий пух проникал повсюду. Игорь счастливо засмеялся, этим летом пусть мучаются без него!
– Гоша, постой!
Его догонял запыхавшийся Белкин, увидав, что Игорь остановился, ожидая, он тоже перешел на шаг.
– Ну их нафиг, пить я не пью, невеста у меня уже есть, думаю, что-толку с ними идти, только на пьяные морды смотреть.
– Ну тогда пошли вместе, я хотел в Петропавловку сходить. Сколько в Питере служу, а ведь там не разу не был.
Сергей поравнялся с ним.
– На пушку что ль посмотреть хочешь?
– На нее.
– В армии не насмотрелся, артиллерист?
Игорь закурил, смяв и выбросив опустевшую пачку.
– Если бы я в этой армии с пушек стрелял. От артиллериста во мне только название.
– Тогда я понял, зачем тебе посмотреть надо – Белкин хмыкнул, отмахиваясь от клубов табачного дыма.
– И зачем?
– Чтобы на гражданке с чистой совестью врать, будто ты этих пушек в армии насмотрелся по самое не хочу.
Сергей хрюкнул, отпрыгивая на безопасную дистанцию, так что увесистый удар Игоря пришелся в пустоту.
– Ладно, утихни, вояка. Ты лучше скажи, чего на метро не поехал?
– Прогуляться хочу, да и рано еще, а так в аккурат к полудню у крепости будем. Не против ноги размять, спортсмен?
Сергей выпростал из рукава часы.
– Ну, насчет полудня, ты погорячился, даже такой тюфяк, как ты, всяко пять километров быстрее трех часов пройдешь.
– Так мы же не спеша, гуляючи.
Глава 2
…Сейчас мало кто помнит, что первым человеком, узнавшем о грядущей угрозе, был никому неизвестный шведский астроном любитель Карл Беннергем. Поначалу его сообщению не придали особого значения, а когда подобные доклады посыпались сразу со множества мест, в поднявшейся суматохе, о шведе как-то позабыли. И тем не менее именно этот, слывший среди соседей чудаком, астроном первым заметил изменивший траекторию астероид…
… – Сэр, это уже четвертое сообщение от астрономов, я считаю своим долгом предложить развернуть в тот сектор космоса «Хаббл».
– Перевод «Хаббла» на новую орбиту выльется в немалые расходы! Конгресс не одобрит подобного расточительства выделяемых средств.
– Но сэр!
– Вы свободны, майор!
– Есть, сэр!
Питер весной прекрасен, единственный мегаполис, практически лишенный недостатков крупных городов. Здесь даже людские толпы не вызывают раздражения, а из-за близости моря воздух почти никогда не бывает затхлым и несет в себе заряд свежести и соли. Игорь, никогда не любивший большие города, Питер любил, любил гулять по ночным улицам, любоваться на разведенные мосты, лазать по многочисленным каменным изваяниям львов. Единственное что он никак не мог простить городу, так это изматывающие осенние дожди. Все же большую часть времени здесь, он провел, находясь в армии, а даже мороз на посту воспринимается куда как спокойнее, чем ливень, способный в считанные минуты насквозь вымочить водонепроницаемый в теории, прорезиненный плащ. И тогда, единственным сухим местом оставалась укрытая под каской шевелюра. Куда там хваленым тропическим ливням, холодные питерские ливни гораздо более неприятная штука, чем потоки тепленькой водички, орошающие сельву.