— У трактира небось нашли? П-пьянь. Всякий сброд в рекруты записывают, что самим негоже, — начал распаляться Облаков.
— Никак нет. Не у трактира. В лесу.
— В лесу? — опешил Облаков. — Даёшь ты, Нестеров… Отослал солдата. Как же мы теперь это место сами отыщем?
— Извольте. Там просто. Отсюда до Днепра. По правому берегу лес.
— В моём лесу?! — резко поднялся из кресла Бурмин, до того молчавший.
— Это твой лес? — удивился Облаков.
Бурмин схватил с полки перчатки и уже у двери обернулся:
— Я еду с вами. Сядем в мою коляску. Если не возражаешь. Там одно только название, что дорога.
— Буду рад, — кисло ответствовал Облаков.
— Отсюда пешком. — Бурмин натянул поводья, останавливая лошадь.
Облаков с адъютантом переглянулись. По плюмажам на их шляпах пробегал ветерок, движению вторили длинные зелёные плети берёз. В траве трещали кузнечики. Небо ещё не раскалилось, только обещало жару: ни облачка не было в его голубизне. Оба чувствовали себя здесь чужаками.
Бурмин проверил, крепко ли обвязан повод, и только тогда спрыгнул. Адъютант Нестеров, стоя в коляске, опасливо высматривал что-то за деревьями.
— Идёмте, — поторопил Бурмин. И тотчас махнул кому-то рукой: — Вон, выслали нам провожатого.
Облаков сошёл с подножки. Сдвинул край шляпы, промокнул платком лоб. Трава здесь доходила до края его высоких сапог. Следом спрыгнул адъютант.
Из леса к ним спешил, всей спиной выражая усердие, молодой рыжеватый мужик, лоб его был перехвачен тесёмкой. Широкие бугристые плечи распирали рубаху. При виде мундиров он так и разинул рот.
— Ты чей? — спросил его Бурмин.
Мужик ожил:
— Мочалинский.
Бурмин по-французски пояснил Облакову:
— Мочаловку, имение князя Мочалина по соседству, недавно купил некто Шишкин.
— Веди, — шагнул Облаков к мужику. — Ты тела нашёл? Ну?
Тот не сразу оторвал взгляд от их диковинных шляп.
— Не, ваше сиятельство. Пантелей с сыном. Он сына-то сразу в деревню и послал.
— Ладно. Веди же.
Мужик зашагал к лесу, приминая траву. Порхнула птица.
— Полагаю, вся деревня уже сюда сбежалась, — проворчал по-французски Облаков.
Лес тотчас накрыл их прохладной тенью. Землю усеивала рыжая хвоя. Траве здесь не хватало света. Адъютант Нестеров, придерживая шляпу рукой, задрал голову на пушистые еловые облака. Пахло разогретой смолой.
Бурмин крикнул в спину мужику:
— А что Пантелей-то с сыном здесь потеряли?
Спина чуть напряглась:
— Не могу знать, барин, — донеслось.
— А как же, — сердито буркнул по-французски Бурмин. — Зато я знаю.
— Вот как? — по-французски спросил и Облаков.
— Либо сеть ставили, — недовольно ответил ему Бурмин, — либо силки… Попросту говоря, воровали. В моем лесу. Думаю, мне стоит сделать визит этому господину Шишкину.
— О боже, — остановился Облаков.
Он увидел тела. Они лежали рядом. Головы были накрыты армяками. Торчали ступни.
— Эй! — крикнул провожатый.
При виде генерала солдат торопливо вскочил, одёрнул мундир, вытянулся, пролаял по уставу:
— Здра жела, ваш выблародь.
— Отставь, — махнул Облаков.
Увиденное расстроило его. «Как некстати. Только этого не хватало».
— Ты уверен, что наши рекруты?
— Точно так, ваш выблародь.
«Как некстати».
Спиной к стволу стоял и курил мужик с пегой бородой. Не суетясь, затушил самокрутку, убрал. Отлепился от дерева. С достоинством ждал, когда баре обратятся.
— Ты Пантелей? — спросил Бурмин.
Мужик наклонил голову.
— Он самый.
Облаков уставился на топор, заткнутый у Пантелея за поясом. Тот уловил взгляд, положил руку топору на затылок: мол, да, топор, и мне скрывать нечего.
Бурмин подошёл к лежавшим, сел на корточки, приподнял полу армяка, подняв эскадрон мух. Воздух немедленно окрасился запахом. Запах пролитой, быстро тухнущей крови. Облаков поморщился, но заставил себя внимательно рассматривать тела, раны так же, как Бурмин:
— Господь всемогущий… Посмотри на эти длинные порезы. Когтями их рвали, что ли. Слушай, может, задрал медведь?
Бурмин не ответил. Сунулся рукой в карман трупу. Обшарил остальных. Адъютант не выдержал, отвёл взгляд. Стал нервно отмахиваться от мух, носившихся с жирным жужжанием.
Бурмин показал Облакову: мешочек с порохом.
— Медведь бы не унёс с собой его ружьё, — сказал по-французски Бурмин.
Облаков закатил глаза, пыхнул губами. Мужик, не понимавший ни слова из их речи, безмятежно подпирал ствол. Он видел их лица, а лицо Бурмина было сковано самообладанием: