– Мой лорд, – тихо сказала Сольвей, приблизившись. – Прикажите ему удалиться, а то ему вновь станет дурно.
– Ты свободен, – поспешил последовать ее совету Бранборг. – Слуга проводит тебя на кухню, там получишь еду. Завтра соберутся старосты селищ и решат, кто из них примет тебя.
Варзар поспешно поклонился и почти выбежал из трапезной, а лорд угрюмо поднялся со своего кресла и подошел к окну, за которым виднелся лысеющий лес.
– Теперь мы хотя бы знаем, как исчезают люди, – сказал он, вглядываясь в унылую осень.
– Знаем как, но не знаем куда, – отозвалась Сольвей. – И еще мы не знаем, зачем и кому это надо.
– А оборотни! Им и надо! – воскликнул Олф.
– Оборотни – всего лишь глупые жестокие твари. И они выполняют чью-то волю, – уверенно сказала Сольвей. – Ночные стражники Холмов уничтожают их дюжинами, но их не становится меньше. Откуда же они берутся?
– Вот сколько я их ни видел, оборотней этих, – вмешался Олф, – так среди них ни одной ихней бабы не было. И малых тоже не попадалось – все бугаи здоровые. И говорить они иногда могут, прямо как люди…
– А это значит, что кто-то превращает людей в оборотней, – закончила его мысль ведунья.
Возникла долгая пауза. Все молча размышляли над сказанным, не глядя друг на друга. В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения войти, в трапезную просунулся сотник Дан.
– Мой лорд, – прервал он затянувшееся молчание. – Принесли ту дверцу с убежища оборотней. Сейчас ее мастер Клён рассматривает. Прикажете позвать?
– Сейчас мы сами придем. Пусть ждет в мастерской, – ответил Бранборг.
Когда сотник скрылся за дверью, лорд вновь повернулся к высокому узкому окну и взглянул на стремительно клубящиеся серые облака.
– Сольвей, ты умеешь гадать по облакам? – спросил он.
– Я ведунья, а не гадалка, – резко ответила Сольвей.
– Вот и я не умею… – сказал лорд и направился к выходу.
В мастерской, кроме мастера Клёна и сотника Дана, лорда уже ожидали книжник Ион, пара сотников и трое старост из дальних селищ, загодя приехавших на завтрашний совет. Мастер Клён рубилом отбивал кусок металла от дверцы и что-то насвистывал в такт ударам молотка.
– Ну что, какие слухи ходят об этой железяке? – насмешливо спросил лорд.
– А слухи такие, что и не железяка она вовсе, – ответил мастер, не отрываясь от дела. – Тут сплав железа с золотом и еще чем-то, не пойму пока чем… А сделать ее мог мастер Треш из Холм-Гранта по прозвищу Клешня. Хороший был мастер, только вот не видел его никто лет с десяток уже. Ушел он в Вольные Селища на заработки, да так и сгинул вместе с двумя подмастерьями. Он по пути ко мне заглядывал. Что, спрашиваю, в своем Холме работы нет? А он отвечает, работа, мол, есть, но платят мало. А вот в Вольных Селищах, говорят, кузнецов почти нет, так что за любую безделушку можно куш сорвать… А сделана вещица эта не так давно. Вон клепки из чистого железа, а совсем не проржавели. Значит, живой он. Нашел, значит, работу за хорошую цену. Золотом, поди, платят…
Золотые бляшки и цепочки часто видели на оборотнях, и золото постепенно стали считать нечистым металлом, и золотые монеты почти вышли из обращения. А выражение «получать плату золотом» стало означать «работать на нечисть».
– А вот такие штуки и мне тогда же пытались заказывать. – Мастер указал на изображение четверозуба. – Только не украшеньица, а настоящие вилы. Сотню заказывали… Давно уже, тоже лет десять назад. Только серебром платить не хотели, я и отказался. К тому ж и другой работы полно было…