Возьмем Венгрию. Здесь все просто. Всего две династии — венгерская Арпадов, с которой началась государственность в Венгрии, и французская Анжу. Но даже среди династии Арпадов есть любопытные персонажи. В 1038 году королем Венгрии стал Петер Орсеоло — сын венецианского дожа. Его сменил Шамуэль (Самуил) Аба — единственный венгерский король иудейского происхождения. Историки предполагают, что он являлся кабаром по происхождению. Возможно, Шамуэль Аба был вождем кабарского племени, захватившего горный район Матр.
И это только Русь и две соседние с ней страны. Но и в любой другой — практически аналогичная картина. Чужеродные династии. Прямые потомки (естественно, по мужской линии) того же Арпада правили в Хорватии, Словении, Далмации, Галиции и даже были патрициями Венеции и знатью рода Драммондов в Шотландии.
Так что действительно «можно с большими основаниями предположить, что в истории любой государственности имел место такой момент, когда наиболее вероятен именно „чужеродный“ правитель» (В. Кожинов). И еще у него же: «И более того, правление „пришлых“ династий не только типичное, но и закономерное, а в определенных ситуациях даже необходимое явление».
Здесь только что был назван род Аттилы, правителя гуннов. Племя гепидов, подчиненное и союзное гуннам, традиционная история считает германским по происхождению, альтернативная версия — угорским. Но как бы то ни было, один из сыновей Аттилы стал королем этого племени. А его внук Мунд променял это звание на должность византийского полководца. Мунд, проживший долгую и славную жизнь, в 539–540 годах спас столицу Византии, разбив булгарское войско. Но булгары в те времена (по ТВ) еще жили в районе Дона, а это слишком далеко до византийской столицы. Альтернативная версия, признавая данный факт, считает по-другому: событие происходило, скорее всего, в конце VIII века и на Византию обрушились булгары дунайские. Мунд, потомок Аттилы, скорее всего, перешел на византийскую службу после начала военных неудач Аварского каганата, который основательно потрепали франки Карла Великого.
АРИСТОКРАТЫ
«Фишер знал, что ему не пройти даже самой снисходительной экспертизы в расовой комиссии. А ведь до пятого колена, известного семейству Фишеров, все они были чистокровные немцы. И за что только природа так зло наказала его, не снабдив основными биологическими признаками расовой принадлежности арийца? И ростом он не вышел, и волосы у него не белокурые, а глаза не голубые. А уж о форме носа, ушей, черепа и говорить не приходится.»
А теперь поговорим о родовой аристократии. Начнем наш разговор с отрывка из книги Г. Носовского и А. Фоменко «Империя», где авторы книги приводят выдержки из трудов энциклопедиста XIX века А. С. Хомякова, однако их выводы оказываются совсем иными, нежели следует из альтернативной версии.
Итак, приведу отрывок из книги «Империя», слова выделены авторами, примечания в скобках также даются по цитируемой книге. «Хомяков, говоря о России, пишет: „Рабство (весьма недавно введенное государственной властью) не внушило владельцам презрения к своим невольникам-землепашцам… Выслужившийся крестьянин УРАВНИВАЕТСЯ не только законом, НО И ОБЫЧАЕМ, и святынею ВСЕОБЩЕГО МНЕНИЯ, С ПОТОМКАМИ ОСНОВАТЕЛЯ САМОГО ГОСУДАРСТВА. В той же земле [в России] невольники — не землепашцы, а слуги, — внушают чувство иное. Этих различий нет в законе… но они существуют для верного наблюдателя. Земледелец [на Руси] был искони помещику родным, кровным братом, а предок СЛУГИ — ВОЕННОПЛЕННЫЙ. От того земледелец называется крестьянином, а слуга — ХОЛОПОМ. В этом государстве [в России] НЕТ СЛЕДОВ ЗАВОЕВАНИЯ“.
Противопоставляя России Западную Европу, Хомяков продолжает: „В другой стране, тому пятьдесят лет, ГОРДЫЙ ФРАНК еще называет порабощенного vilian (1. виллан, крепостной крестьянин; 2. дрянной, низкий, гадкий, мерзкий, скверный, гнусный, презренный, противный. — Ред.), roturier (1. разночинец; 2. грубый. — Ред.) и пр. Не было случая, не было добродетели, не было заслуг, которые бы уравняли выслужившегося РАЗНОЧИНЦА с АРИСТОКРАТОМ. Не было рабства, не было даже угнетения законного. Но в обычаях, во мнениях, в чувствах были глубокая НЕНАВИСТЬ И НЕИЗГЛАДИМОЕ ПРЕЗРЕНИЕ. СЛЕД ЗАВОЕВАНИЯ БЫЛ ЯВЕН И ГОРЯЧ… Это тонкости, так как этого всего нет ни в грамматиках, ни в лексиконах, ни в статистиках“.