— Да это грабеж!
— Называй как хочешь, а не нравится тут, так милости просим обратно в туман.
Кто-то из сидящих в комнате, возможно, был нанят хозяином для поддержания порядка. Джайал не мог сейчас позволить себе ввязываться в спор.
— Да, выбор не из легких, — согласился он, усаживаясь за стоящий на козлах стол подальше от поклонников Исса.
— Вот и ладно — ешь и пей па здоровье! — утешился Скерриб, ставя перед ним миску серой похлебки вместе с кружкой кислого, как уксус, пива. Вытерев сальные руки о грязный передник, он принял у Джайала еще один золотой и ретировался за стойку.
Джайал принялся за еду и питье, брезгливо морщась при этом. Он сильно проголодался, но даже и более съедобную пищу не смог бы проглотить: тревога сжимала желудок. Он рискнул всем, чтобы прийти сюда, однако без расспросов не обойтись, а они еще более усилят подозрения на его счет. Все, чего он добился за эти семь лет, может оказаться под угрозой.
На стол упала тень, и Джайал быстро поднял глаза. Поклонники Исса встали из-за своего стола и собрались вокруг него. Он впервые заметил, как они оборваны и какие у них изможденные, голодные лица. Один из них держал в руках книгу, раскрытую все на той же странице.
Самый высокий, с впалыми желтыми щеками, поросшими серой щетиной — видимо, главный у них, — обратился к Джайалу:
— Ты приехал нынче вечером?
Джайал ограничился не слишком приветливым кивком.
— Стало быть, к церемонии?
Джайал напряг мозги: что еще за церемония? Надо вспомнить детство — что там, бишь, храм Червя праздновал в этот день? Семь лет со дня битвы, третий день зимы. Незабываемый день. Может, церемония имеет какое-то отношение к битве?
Но недоумение Джайала, должно быть, уже отразилось на его лице, ибо вступивший в разговор паломник грохнул перед ним на стол свою книгу в кожаном переплете. Страницы были желты и источены червями. Остроконечные буквы лились по ним чернильными волнами.
Достаточно было беглого взгляда, чтобы узнать в фолианте Книгу Червей — священное писание Исса. На полях стояло сегодняшнее число, и паломник указал на него пальцем.
— Это дата битвы на болотах, — сказал ему Джайал, надеясь покончить с этим вопросом.
Губы паломника сложились в мрачную улыбку:
— И не только ее — прочти, что здесь написано.
Джайал перевел взгляд на строки книги. Это было пророчество, изложенное туманным языком, отличающим как Книгу Червя, так и ту, что Джайал изучал в годы своей юности, — Книгу Света. Он прочел:
Вы, жители грядущих времен, узрите силу Червя, что поднимется с востока, из стольного града Тире Ганда, и падет Червь на трескучее Пламя Тралла и угасит его в сей день. Семь лет еще будет жить Червь, и власть Живых Мертвых будет расти, но ровно через семь лет, день в день, гонг поднимет спящих из могил их, и будут они пировать до захода луны. И так погибнет город Тралл.
— Невеселое пророчество! — пробормотал Джайал.
— Ты что ж, прежде не слышал о нем? — подозрительно спросил старшина паломников.
— Слышал, конечно... Просто забыл, что как раз сегодня срок... — кое-как выкрутился Джайал.
Старшина с шумом захлопнул книгу, оглянулся на своих спутников и сказал Джайалу:
— Сейчас мы пойдем к ближайшему входу в катакомбы. Согласен ты идти с нами?
— Зачем?
— Чтобы предложить свою кровь восставшим из могилы, зачем же еще?
— Но отчего ты так уверен, что этот гонг прозвучит?
— А разве битва не произошла точно в предсказанный срок? — осклабился паломник. — Гонг существует, незнакомец: мы видели его своими глазами в подземельях храма. Кто-то ударит в него сегодня, и умершие вернутся к нам вновь.
Голова у Джайала шла кругом; меньше всего он ожидал подобного приглашения. Отказ только усугубит подозрения против него. Но не может же он терять ночь, отправившись с этими фанатиками в их безумный поход, как ни опасно им отказывать.
— Я приду к вам позже, — сказал он наконец. — По правде сказать, я приехал сюда, чтобы кое-кого отыскать здесь, — а после я присоединюсь к вам. — Старшина нахмурился, не слишком довольный таким ответом, но все-таки дал Джайалу указания, где их найти. Джайал знал это место: мрачная, ведущая в катакомбы дыра на полпути до подножия утеса. Он пообещал явиться туда до полуночи, рассудив, что вряд ли кто из паломников протянет так долго в кишащем вампирами городе и некому будет заметить его отсутствие.
Старшина хотел сказать еще кое-что, но тут явился хозяин с новым кувшином пива, намереваясь, без сомнения, вытрясти из Джайала еще сколько-нибудь. И поклонники Исса, познавшие, видимо, на себе алчность трактирщица, поспешно ретировались.
Скерриб проводил их кислым взглядом — они явно не относились к числу щедрых гостей — и с заискивающей улыбкой обратился к Джайалу:
— Еще пивка?
— Нет, — твердо ответил тот. Напряжение все больше овладевало им. Надо получить сведения, какие удастся, и как-то убраться отсюда: задерживаться здесь опасно. — Но ты еще можешь кое-что получить с меня, — сказал он, понизив голос. — Помнишь вопрос, который я тебе задал?
— Как не помнить! — вскричал Скерриб куда громче, чем хотелось бы Джайалу, и, не успел молодой человек его остановить, обратился к гостям: — Эй, ребята, наш друг — тут он потер палец о палец, намекая на мзду, — хочет кое-что узнать. — При этих словах те, что не совсем еще упились, оторвались от пива, а паломники, снова занявшие спои места, воззрились на Джайала с вновь ожившим подозрением.
— А что узнать-то? — осведомился один пьяница, тараща свои припухшие глаза.
Джайал поразмыслил — осторожность боролась в нем с настойчивым желанием получить ответ. Битва и то, что было до нее, давно отошло в прошлое. Вряд ли кто-то здесь вспомнит, что Таласса была помолвлена с Джайалом. Кроме того, раз Скерриб уже знает, о ком он спрашивал, не будет большой беды в том, что это узнают и остальные.
— Это касается семейства Орлиное Гнездо, — сказал он. — Я хотел бы знать, что сталось с ними — в особенности с дочерью.
Все разговоры в комнате разом стихли. Человек, издевавшийся над пивом Скерриба, уставился на Джайала и произнес без тени веселости:
— Опасное это имя. — Он оглядел комнату, ища поддержки. Один или двое согласно кивнули. Ободренный этим, выпивоха продолжил: — Если б мы даже знали, что случилось с их дочерью или еще с кем-то из них, говорить об этом было бы неразумно. От таких разговоров как раз угодишь в колодки. Так что попытай счастья в другом месте, незнакомец. — Его собутыльники усердно закивали и опять уткнулись в свои кружки. Поклонники Исса не сводили с Джайала глаз.
— Ну, Исс меня забери — это никак первый раз, что вы, забулдыги, отказываетесь сказать что-то за деньги! — вскричал Скерриб.
Шутник посмотрел на него поверх кружки:
— Может, оно и так, Скерриб, но тебя не было тут, когда Тралл горел, а с ним и его жители, и многие из них были дороги нам. У Червя долгая память, а род Орлиное Гнездо входит в число наиболее ненавидимых им. — При этих словах он беспокойно взглянул на пилигримов.
Те оживленно переговаривались между собой, поглядывая на Джайала. Надо было уходить поскорее, несмотря на вампиров снаружи. Джайал поставил на стол нетронутое пиво и стал завязывать тесемки плаща.
— Как, ты уже уходишь? — ворчливо сказал Скерриб.
Джайал устремил на него прямой взгляд своих голубых глаз.
— Да — туда, где компания поприветливее и узнать можно побольше. — С этими словами он встал и пошел по едва освещенному коридору к парадной двери. Скерриб побежал за ним:
— А как же твое пиво, твое жаркое?
— Убери все да позаботься о моей лошади, пока я не вернусь.
— Но куда ты собрался?
Джайал уже дошел до запертой двери.
— Не видишь куда? В город, само собой!
Скерриб мысленно выругал себя за то, что сразу не послал Фазада за стражей. Если этот человек тот, за кого Скерриб его принимает, храм Исса щедро заплатит за него.