— Эй, как делишки? — вмешался подошедший Ли. Он оделся Бэтменом, но я сразу узнала его темные глаза под маской. И голос тоже.
— Потрясная вечеринка, — сказала Шейна.
— Ага. Потрясная, — поддакнула я.
Ли собрался было что-то ответить. Но тут раздался такой оглушительный треск, что все ахнули.
Мы оцепенели.
— Что это было?! — воскликнул Ли.
В переполненной комнате повисла гробовая тишина.
Я снова услышала треск. Бумканье. Низкие голоса.
— Это… это из подвала! — выдавил Ли. Он стянул маску Бэтмена. Его густые волосы падали на лицо, но я все равно видела, что оно искажено ужасом.
Все как один повернулись к открытой двери в конце гостиной. Лестница за нею вела в подвал.
— О! — выдохнул Ли, когда снова раздался треск.
А потом — медленные, тяжелые шаги вверх по подвальной лестнице.
— В доме кто-то чужой! — заверещал Ли. — К нам кто-то вломился!
3
— Мама! Папа! — заорал Ли. В тишине гостиной его голос звучал особенно пронзительно и звонко. Остальные так и застыли, будто примороженные.
Холодок прокатился у меня по спине, когда я вслушивалась в тяжелые шаги на лестнице.
— Мама! Папа! Помогите! — кричал Ли, выпучив от ужаса глаза.
Нет ответа.
Он бросился к их спальне в задней части дома:
— Мама? Папа?
Я побежала было за ним. Но он вернулся в гостиную всего несколько секунд спустя, и его всего трясло.
— Родаки исчезли!
— Звони в полицию! — крикнул кто-то.
— Да! Звони девять-один-один! — завопил Уолкер.
Ли бросился к телефону возле дивана. Ногой опрокинув банку «пепси» прямо на ковер. Но не обратил на это внимания.
Он схватил трубку и поднес к уху. Я увидела, как он набирает номер.
Но он тут же повернулся к нам, и трубка вывалилась из его ослабевшей руки:
— Не работает. Линия не работает!
Кто-то ахнул. Кто-то вскрикнул.
Я повернулась к Уолкеру, и уже было открыла рот. Но прежде чем я успела издать хоть один звук, из открытой двери подвала вырвались две неуклюжие фигуры.
— Нееееет! — завопил Ли. Подбежала Табби и встала рядом с ним. Ее густо подведенные глаза расширились от испуга. Она стиснула его руку.
Оба взломщика проворно бросились к дверям и загородили нам путь к отступлению. Один был в голубой лыжной маске. Лицо другого скрывала маска гориллы.
Оба были в кожаных куртках и черных джинсах.
— ВЕЧЕ-РИНКА!!! — проревел Горилла. И захохотал. Жестоким смехом. — Веселись, народ!
Некоторые ребята закричали. У меня застучало сердце. Внезапно меня одновременно бросило и в жар, и в холод.
— Кто вы? — возмущенно спросил Ли, перекрикивая испуганные возгласы. — Как вы сюда попали? Где мои родители?
— Родители? — спросил громила в лыжной маске. Глаза у него были голубые-голубые, прямо ей под цвет. — У тя чо, родители есть?
Оба захохотали.
— Где они? — крикнул Ли.
— Небось, удрали, как увидели, что мы идем! — пошутил парень в голубой маске.
Ли судорожно сглотнул. В горле у него булькнуло.
Табби вышла вперед.
— Нечего сюда врываться! — гневно закричала она. — Это наша вечеринка!
Горилла повернулся к напарнику и рассмеялся. А потом оба запрокинули головы и загоготали в голос.
— Теперь наша! — заявил Горилла. — Была ваша — стала наша!
Комната наполнилась приглушенными возгласами. Мои ноги внезапно сделались ватными. Я схватила Уолкера за плечо, чтобы не упасть.
— Ч-что вы собираетесь делать? — спросила Табби.
4
— Всем встать на колени! — велел парень в лыжной маске.
— Не имеете права! — завопила Табби.
— Мы же еще дети! — закричал кто-то. — Вы собираетесь нас ограбить? У нас и денег-то нет!
Я увидела, как Шейн и Шейна жмутся друг к дружке у камина. Под масками снеговиков я не могла разглядеть их лиц, но догадывалась, что они, наверное, искажены ужасом.
— НА КОЛЕНИ!!! — заорали оба налетчика.
По комнате прокатился стук и шелест костюмов, когда мы послушно попадали на колени.
— Вы тоже! — гаркнул Горилла на Шейна и Шейну.
— Это невозможно! Как мы в этих шарах на колени-то встанем?! — воскликнула Шейна.
— Все равно — на колени, — приказал Горилла со злобой.
— Не встанете — поставим, — пригрозил парень в лыжной маске.
Я смотрела, как Шейн и Шейна с огромным трудом опускаются на колени. Им пришлось вытащить ноги из нижних шаров, чтобы согнуть колени. Шейнин шар сломался пополам, когда она его снимала.
— Хорошо, а теперь — всем отжиматься! — велел Горилла.