— Я хочу твое тело… — хором тянули они, и ноги их неуклюже шаркали по земле.
Внезапно на меня накатило головокружение.
Ноги подкашивались. Я не мог пошевелиться.
Их пляска смерти вводила меня в транс.
— Стоп! — закричал я. — Не делайте этого!
— Ты упырь, — прохрипел мальчик. — Ты такой же, как мы. Ты кладбищенский упырь!
— НЕТ! — вскричал я. Почувствовав прилив сил, я стряхнул с себя их чары. И вырвался из круга.
— Одра! — заорал я. — Ты здесь? Одра!
Тишина.
— Одра? — звал я, мечась между рядами могил. — Одра? Это я! Я…
— Джейсон? — услышал я ее голос, слабый и тихий. — Иди сюда. Я под большой ивой.
Я повернулся и бросился на голос.
И споткнулся о могильный камень.
Он тяжело грохнулся на землю, а я плюхнулся сверху.
— О, нет. Только не снова, — пробормотал я.
Я начал подниматься на ноги. В свете бледнеющей луны я увидел на камне надпись:
«ЛИШЬ ЖИЗНЬЮ СМОЖЕШЬ СМЕРТЬ ПОПРАТЬ».
«Что бы это могло означать?» — подумал я.
Я встал, вытаскивая из волос сухие листья.
— Джейсон, сюда! — слабо крикнула Одра.
— Это я, Спенсер! — крикнул я в ответ. — Я одолжил у Джейсона тело. Где ты, Одра?
— Прямо здесь. Возле тебя. Но я не могу двигаться. Такое чувство, будто я из воздуха сделана.
— Я помогу тебе, — сказал я. — Я заберу тебя отсюда.
— Как? — спросила она.
— Э… — я судорожно сглотнул. — Ну…
И тут со стороны ворот донесся какой-то звук.
Я повернулся на звук. И увидел, что на кладбище забежал пес — здоровенный черный лабрадор.
Он побрел к нам, опустив голову и обнюхивая могилы.
— Да! — радостно воскликнул я. — Собака!
— Ну и что? — прошептала Одра.
— Ты можешь в нее вселиться, — сказал я.
— Что?!
— Тебе надо лишь хорошенько сконцентрироваться, — пояснил я. — Ты можешь использовать тело собаки, чтобы добраться до города. А там, может быть… может быть, мы сможем вернуть наши тела…
Мой голос прервался.
Это было именно что «может быть».
— Я действительно могу вселиться в собаку? — спросила Одра тоненьким голоском.
— Тебе придется, — ответил я. — И надо поторопиться, пока ее тело не досталось упырям.
Я протянул руку — погладить собаку и успокоить ее, чтобы Одра могла войти в ее тело.
— Хороший песик. Хороший мальчик, — тихо произнес я.
Он поднял лоснящуюся черную голову.
Взглянул на меня.
Отвернулся и потрусил прочь.
29
— Держи его! — завопила Одра.
Пес трусил к воротам. Я бросился за ним.
Но остановился, заметив, что из грязи торчит что-то белое. Кость?
Я выдернул это из земли.
Да. Кость.
Неужели человеческая? От этой мысли меня передернуло.
Я издал громкий протяжный свист.
Пес остановился. Повернулся и посмотрел на меня.
Я помахал костью, и он затрусил обратно. Я подержал кость перед ним, позволяя хорошенько ее обнюхать.
— Скорее, Одра! Сделай это сейчас! — прошептал я. — Вселись в его тело!
— Я… я не умею, — заплакала Одра. — Чтобы я превратилась в собаку? Это невозможно!
— Просто сконцентрируйся. Сконцентрируйся на том, чтобы войти в его тело — и все получится. Вот увидишь!
Я ждал, когда же Одра начнет действовать.
Пес облизывал кость.
— Скорее, Одра.
Пес облизывал мои пальцы широким мокрым языком.
— Одра, ну где ты там? — прошептал я.
— Здесь я, здесь. Концентрируюсь.
— Ты бы поторапливалась.
— Я пытаюсь! — закричала Одра. — Изо всех сил пытаюсь! Только не получается…
— Думай, Одра! Думай только о том, как в него вселиться! — настаивал я.
Пес потерся лбом о мои руки. Он снова высунул язык и лизнул мое запястье. Потом — совершенно неожиданно — его тело напряглось. Он вцепился мне зубами в запястье.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — заорал я и вырвал руку из его челюстей.
Пес заворчал. Потом задергался всем телом, взад и вперед, словно сражался с невидимым противником.
— Вот так, Одра! У тебя получается! Не останавливайся! — кричал я.
Пес яростно извивался. Он рухнул на землю и принялся кататься из стороны в сторону. Он дрыгал ногами. Гневно рычал. Потом его тело бессильно обмякло.
— Одра, ты еще здесь? — Я уставился на застывшее тело собаки.
Та раскрыла пасть, тихонько взвизгнула, и я понял, что Одра смогла. Она была в теле пса.
— Да! — завопил я. — Теперь идем!
Мы промчались через кладбище и устремились вниз по склону Могильного Холма.
Небо порозовело: занималась заря. Красное солнце поднималось над городом.