Потом поднялся к себе в комнату. Попытался дозвониться до Одры, но у нее было все время занято.
Одра пригласила меня на вечер танцев в ее танцевальном кружке.
Танцы — ненавижу. По правде говоря, я в жизни не танцевал. Даже у себя в комнате.
Так что я собирался позвонить ей и соврать, будто вывихнул лодыжку… ну, или придумать что-то еще. Черта с два я пойду на танцульки, где, вдобавок, будет множество ребят, умеющих танцевать!
Я еще раз набрал ее номер. По-прежнему занято.
Вздохнув, я присел на краешек постели и уставился в окно. Стояла холодная ноябрьская ночь. От порывов ветра оконное стекло дребезжало.
Я взглянул на Могильный Холм, посеребренный светом луны.
По всему склону тянулись к небесам редкие корявые деревья, похожие на восставшие из могил скелеты.
Я прижался лицом к стеклу, чтобы получше разглядеть вершину холма. И ахнул.
Огоньки!
Мерцающие огоньки. Крошечные, но достаточно яркие, чтобы подсвечивать старые могильные плиты.
У меня отвисла челюсть, когда я смотрел на мигающие огоньки, стремительно порхающие над могилами.
Словно призрачные светлячки.
А потом огоньки померкли за накатившей туманной завесой. Туман мерцал над потемневшей травой, над скрюченными корявыми деревьями. Окутывал холм и старые могилы призрачной пеленой.
И тогда послышался ужасающий стон. Даже через стекло я слышал его — низкий, протяжный стон, плывущий над холмом.
Животный — и в то же время человеческий.
Такой тоскливый. Такой печальный.
Так близко…
3
Следующим утром, сырым и ненастным, мы вместе с миссис Вебстер отправились на холм.
Я посмотрел на небо. Ни одного пухлого беленького облачка. Ни одного проблеска синевы. Солнца не видать. Серые тучи нависали над головой сплошным монолитом.
С холма дул пронизывающий ледяной ветер. Даже корявые деревья, казалось, трясутся от холода. Их голые ветви махали нам, словно предупреждая держаться подальше.
— Итак, дорогие исследователи прошлого, — объявила миссис Вебстер, собрав нас вокруг себя, — давайте посмотрим, что старые надгробия смогут поведать вам об истории города.
Я поправил на плечах рюкзак. Утром я не смог найти свой, поэтому взял рюкзачок Джейсона. Он, конечно, был детсковатый — ярко-лиловый, под цвет динозаврика Барни! — и маловат вдобавок.
Джейсон его обожает. Я знал, как он взбесится, если узнает, что я его брал. Так что я рассчитывал вернуть рюкзачок прежде, чем братец его хватится.
Я услышал, как кто-то меня нагоняет, но не успел отступить с дороги.
— Клевый рюкзачишко! — услышал я голос Фрэнка.
Он дернул рюкзак обеими руками, я споткнулся и врезался в группку девочек.
Фрэнк и Бадди заржали. Кто-то из ребят тоже засмеялся.
— Эт чё, рюкзак для малышей? — нагло спросил Фрэнк.
— Это называется «Мой первый рюкзачок!» — заявил Бадди.
Новый взрыв смеха.
Ха-ха.
Не обращая на них внимания, я натянул кепку на лоб и принялся длинными торопливыми шагами взбираться на холм.
— Эй, куда спешишь? — меня нагнала Одра. Она ткнула пальцем в сторону кладбища. — Не торопись. Никуда оно от нас не сбежит.
Я сбавил шаг.
— Эй, как дела? — спросил я, стараясь извернуться так, чтобы не было видно лилового детского рюкзачка.
Как правило, меня не волнует, что там обо мне кто думает. Но Одра — совсем другое дело.
Она мне по-настоящему нравится. Она умная и веселая, а еще — она самая симпатичная девочка в Средней Школе Хайгрэйва.
У нее длинные темные волосы и чудесная оливковая кожа. Но что в ней чудеснее всего, так это глаза. Они зеленые-зеленые, и с золотистыми искорками.
Рядом с ней я всегда стараюсь держаться молодцом. Вот еще причина, почему я никогда не пойду с ней на танцы. Еще не хватало, чтоб она увидела, какой я увалень!
— Да вот, не терпится изучить могилы, — солгал я.
— Ну и холодрыга тут, — сказала Одра, когда мы достигли сломанных деревянных ворот кладбища. Она подтянула молнию своей лиловой сатиновой курточки.
— Не так уж и плохо, — возразил я. Я хотел, чтобы Одра думала, будто мне все нипочем. Поэтому свою куртку я, наоборот, расстегнул.
Я шагнул в ворота… и увидел здоровенного паука, свисающего с ограды.
— Эй! — вскрикнул я. Ничего не могу поделать. Пауков я боюсь до чертиков…
Проходя мимо паука, я не сводил с него глаз. Я не смотрел, куда иду. В результате я споткнулся о сломанную могильную оградку и повалился на низенькое надгробие.
Я позволил Одре помочь мне встать.
— Я же говорил, что мне не терпится изучить могилы! — пошутил я.