Я размахнулся, чтобы хорошенько ему врезать.
Но Бадди и еще один парень пришли к Фрэнку на помощь. Они скрестили мои руки у меня за спиной.
Я принялся лягаться. Я пытался вырваться на свободу, но Фрэнк и его дружки держали меня крепко.
— Вы слишком далеко зашли! — взвизгнула Одра. — Это тебе не шутки, Фрэнк! Ты этого не сделаешь!
Фрэнк рассмеялся.
Одра повернулась ко мне:
— Не бойся, Спенсер. Я бегу за помощью! — И побежала к воротам.
— Отпустите! — завопил я и принялся извиваться и вырываться с новой силой.
— Кладбищенский упырь! Кладбищенский упырь! — затянули парни, крепко привязывая меня к надгробью.
— Отпустите. — Я принялся отчаянно лягаться. Но на это они лишь крепче затянули узлы.
— Покедова, упы-ы-ы-ы-ырь! — провыл Фрэнк. После чего они всей гурьбой бросились бежать.
«Этого не может быть!» — думал я, отчаянно пытаясь отвязаться.
Привязан к надгробью, на кладбище Хайгрэйва, посреди ночи!
— Стойте! Пожалуйста! — закричал я им вслед. — Не оставляйте меня здесь!
Сердце бешено колотилось. Спиной я ощущал могильный камень — холодный-прехолодный.
— Пожалуйста, вернитесь!
9
— Пожалуйста, вернитесь! Фрэнк, вернись! Эй, парни! — проорал я.
До меня донесся их смех — они бежали вниз по склону холма.
— Помогите мне! Эй, парни! Не бросайте меня тут! — взмолился я.
Я задергался в путах, зовя на помощь.
И застыл, услышав над головой какое-то хлопанье.
Волна ледяного воздуха обдала лицо. Снова захлопало, а потом что-то чиркнуло меня по щеке.
Летучие мыши!
Дюжины разъяренных летучих мышей. Мои вопли спугнули их с деревьев.
Я пытался пригнуться, а эти твари принялись виться у самого моего лица. Я разглядел их сверкающие злобой красные глазки и ощутил на лице еще один порыв холодного ветра.
Они носились туда-сюда, щелкая зубами и посвистывая, а их крылья трепетали совсем-совсем рядом.
— Пожалуйста… — выдавил я. — Пожалуйста…
Еще один взмах крыльев. Снова мелькнули горящие красные глазки.
А потом они вдруг исчезли в кронах деревьев.
Воцарилась тишина.
Если не считать отчаянных ударов моего сердца.
— Спенсер, не впадай в панику, — уговаривал я сам себя. — Ты не останешься здесь на всю ночь. Кто-нибудь тебя выручит. Одра ушла за помощью. Она кого-нибудь приведет. Они вот-вот будут здесь.
Снова поднялся ветер. Он подхватил с земли сухие ломкие листья и метнул сор мне в лицо.
Старые деревья поскрипывали.
Где-то неподалеку раздался низкий протяжный стон, отчего у меня екнуло сердце.
— Где же Одра? — спросил я вслух. — Чего она так долго?
Я отчаянно вглядывался в ряды потемневших надгробий, пытаясь ее разглядеть.
Ну где она? Неужели решила бросить меня здесь? Она на такое не способна!
Или все-таки способна?
Я рванулся, пытаясь ослабить веревку. Она обвивала тело от плеч до середины бедер, крепко прижимая руки к бокам.
Я изо всех сил напряг грудь. Но ослабить путыы не удалось.
Я извивался и дергал плечами, стараясь растянуть веревку. Толку — ноль.
Собрав все силы, я попытался высвободить пальцы. Но веревка лишь больно впилась в кожу.
— Что толку?
С тяжелым вздохом я привалился спиной к надгробию. И смотрел на старые могильные камни, омытые светом полной луны.
— Что?!
Неужели одно из надгробий сдвинулось? Неужели накренилось набок?
Нет. Это мне показалось, что оно двигалось. А оно не двигалось вовсе, увещевал я себя. Это просто обман зрения, иллюзия, вызванная неверным светом луны.
Но я моргнул и уставился на него — просто чтобы убедиться. Теперь накренилось соседнее с тем надгробие!
Я услышал еще один протяжный стон… на сей раз ближе.
Деревья трещали. Ветер раскачивал их корявые голые ветви.
Сдвинулось еще одно надгробье. С оглушительным треском оно завалилось назад.
Еще один жуткий стон, совсем близко… буквально у меня за спиной.
— Нет!
Кровь стучала у меня в висках.
Я должен отсюда вырваться!
Я бился, извивался, корчился — рвался из пут.
— Кто-нибудь — помогите! Вытащите меня отсюда!
Я охнул, когда зеленый туман поднялся из-под скрипящих, опрокидывающихся надгробий.
Сперва он поднимался медленно. Потом — все быстрее и быстрее. Он стремительно густел, распространяя тошнотворное кислое зловоние.
Вонь сделалась еще сильнее, когда туман закружился вокруг меня. Я начал давиться. Я закричал, когда он захлестнул мое лицо, покалывая кожу и обжигая глаза.