13-го августа того же 1961 года братья Инициативной Группы посетили канцелярию ВСЕХБ и вручили обличительное Послание Президиуму ВСЕХБ, подписанное Г.К. Крючковым и А.Ф. Прокофьевым. Кроме обличения в отступлении, в этом Послании предлагалось дать согласие на созыв и проведение Чрезвычайного Всесоюзного съезда церквей ЕХБ в СССР.
Безусловно, обличать нужно было ВСЕХБ, как я уже вначале говорил, но не таким грубым языком-угрозой, как, например: "Напоминаем, что это доброе начало будет иметь далеко идущие последствия и, в случае отказа с вашей стороны, а также в случае нечистых маневров и проволочек, мы сохраняем за собою право действовать самостоятельно, согласно указаниям Слова Божия и в интересах церкви в соответствии с требованиями настоящего времени".
Вопрос:
Вы упомянули пресвитера Узловской церкви Прокофьева. Это не тот пресвитер, о
котором прошел слух, что его отлучили за . . . ?
Ответ:
Он не был пресвитером Узловской церкви. Это был человек залетный. Его семья жила в Мариуполе и, по-моему, никто не знал, к какой церкви он принадлежал. И принадлежал ли вообще? Когда в 1978 году мы посетили его с Н.П. Храповым в г. Канске (он жил тогда уже с молодой женой), то он рассказывал нам, что его рукополагал какой-то польский проповедник не нашего вероисповедания. А на какое служение, Алексей Федорович и сам-то толком не понял.
Вопрос:
Интересно, что из себя представляло Первое Послание ко всем церквам ЕХБ в СССР?
Ответ:
Это Послание писалось Инициативной Группой еще до посещения братьями канцелярии ВСЕХБ с явным расчетом, что Президиум ВСЕХБ обличение обязательно не примет. Поэтому еще раньше было написано, размножено в тысячах экземплярах и разослано по городам Первое Послание ко всем церквам для распространения его по всем общинам. Оно ожидало только команды. И эта команда пришла через десять дней после посещения канцелярии, в нарушение своего же обещания не публиковать материалы о ВСЕХБ до получения ответа от Президиума. За десять дней Президиум даже физически не успел бы собрать членов ВСЕХБ по разным городам и обсудить поставленные Инициативной Группой вопросы. По закону ответы дают и ожидают в течение тридцати дней.
Я считаю, что если бы Инициативная Группа действительно не преследовала цель выхода верующих из официальных общин, она старалась бы найти с братьями ВСЕХБ общий язык и не спешила бы чернить их как отступников. Она имела бы тогда колоссальный успех, так как большинство верующих с уважением относились к известным им еще по старым журналам и съездам "московским братьям". Тогда как о Крючкове и Прокофьеве они первый раз слышат (Да и само название "Инициативная Группа" зловеще звучало в ушах их). Братья Инициативной Группы обрели бы тогда поддержку, признание и авторитет в глазах всех искренних детей Божиих. Все серьезные верующие давно чувствовали давление и гнет властей на руководство их общин. Они томились и ожидали, что кто-то начнет работу по духовному раскрепощению церквей от господства Уполномоченных в их общинах. Но только не таким образом. Тогда верующие не выходили бы из своих общин, устраивая небывалые за все сто лет существования Братства шумы и ссоры, но еще больше сплотились бы и объединились между собой в посте и молитве вокруг идеи созыва съезда и грядущих за ним перемен.
Но для этого нужна была не спешка, а кропотливая разъяснительная работа на местах, на что у Инициативной Группы не было ни времени, ни сил. Легче было обвинить ВСЕХБ и пресвитеров на местах в отступлении и тайном сотрудничестве с КГБ, подорвать к ним доверие в общинах и развести членов по разные стороны баррикад так, что одни стали называть других отступниками, а те их - преступниками. Враги же только и ждали, чтобы услышать слово "преступник" из уст самих верующих и начать с ними расправу. Не для того ли они и давили на ВСЕХБ и навязывали им свои Положения, чтобы поссорить и разделить народ Божий?
Так святое и доброе дело всеобщего духовного освобождения народа Божия вследствие этой и других неизбежных ошибок привело церкви ко многим трагическим последствиям. Начались разделения в общинах, разгоны отделенных собраний, обыски, аресты, суды. Видно, это свойственно нашей русской натуре: впадать в крайности. Любить царя, так до иконопоклонения, ненавидеть, так до расстрела всей семьи. Если в культурных странах революции проходили бескровным парламентским путем, годами дебатировали партии, вносили резолюции, предлагали законопроекты, дополняли и изменяли Конституции и достигали материального и культурного расцвета, то мы сразу шли друг на друга войной.