„Деда, а когда теперь дядя Дурды приедет к нам?“ Спросить-то спросил, но тут же и пожалел об этом, потому что дедушка прикрикнул на меня:
„Нет у тебя дяди Дурды!.. Нет больше у тебя этого дяди!“ — И он выплеснул из пиалы остатки чая.
Мы оба помолчали. Потом ему стало жаль меня, он погладил меня по голове и ласково сказал:
„Нельзя называть сыном человека, который оставляет одного своего старого отца. Для меня теперь все равно, есть он или нет его…“
Я думал некоторое время. Мне кажется, что здесь дедушка неправ. Во-первых, он не одинок. Есть мы. И особенно мама очень заботится о нем. „Папа, чего тебе недостает?“, „Папа, одежда у тебя уже грязная, смени“, „Папа, я приготовила лапшу, как раз по твоим зубам…“
А если на то пошло, то дядя Дурды прислал ему денег. Написал, как получит квартиру, заберет его к себе. Что же ему еще надо? Живи себе в свое удовольствие в Ашхабаде! Я не смог удержаться, чтобы не сказать этого вслух.
„Деда, но ведь в Ашхабаде жить очень хорошо. Поехал бы. Я даже завидую тебе. Каждый день будешь газированную воду с сиропом пить“.
„Я в ауле родился. И в ауле хочу умереть, детка“, — грустно ответил дедушка. Хотя дедушка и не велел, чтобы при нем говорили о дяде Дурды, сам он все время помнил о нем.
„Но он тебя хочет забрать к себе“, — неуверенно возражала мама.
„Разве я вещь, брошенная в старом доме, чтобы меня забирать?“ — сердился дедушка, и они замолкали. Каждый день, когда мимо проходил почтальон, дедушка с надеждой смотрел на него. Когда они остаются вдвоем с мамой, то ведут какие-то непонятные разговоры. Они не называют имени, а все равно понятно. Я ведь знаю, что они говорят о дяде и его жене-докторше. Мама говорит: „Она получила городское воспитание, разве же она уживется тут у нас, в ауле?“ А дедушка возражает ей: „Ах, дочка, сколько городских девушек прекрасно привыкают к селу“.
Так дедушка и остался жить у нас. Он старенький, но просыпается раньше всех в доме и ни минуты не сидит на месте без дела. Целыми днями на ногах. Вот и сегодня он уже успел столько дел переделать, поднял меня, чтобы вместе со мною попить чаю:
— Сынок, а серая крольчиха и сегодня не показалась!
Мне захотелось ответить: „Да пропади она пропадом — эта серая крольчиха! Даже думать о ней не хочу!“ Я и без дедушки знаю, что ее не найти. Я молча встал, кое-как умылся и сел пить с дедушкой чай. Хотя мне вовсе не хотелось думать о серой крольчихе, мысли о ней, как назло, лезли в голову.
С большой вязанкой плюща за спиной появилась мама. Она остановилась возле топчана, на котором мы с дедушкой сидели, и громко сказала:
— О, аллах, наверное, солнце сегодня с другой стороны взойдет!
Я понял: это она удивляется, что я не сплю, как обычно, хотя еще раннее утро. Но сделал вид, что не нахожу в этом ничего особенного. Ведь я не маленький ребенок. И дедушка понял меня.
— Да ты на ухе слона заснула, Халлы! — улыбаясь, сказал дедушка смешную поговорку. — Базарджан не только давно встал. Он помог мне во всех делах…
И он стал перечислять все, что сделал с самого утра. И хвалил меня, будто бы я в самом деле помогал ему. Конечно, плохо, когда тебя ругают, но когда расхваливают, тоже нехорошо. И особенно неприятно чувствуешь себя, когда тебя хвалят ни за что, приписывая тебе те заслуги, которых у тебя нет. Я почувствовал, как краска заливает мое лицо. Мама, возможно, и не поверила словам дедушки, но сделала вид, что поверила.
— Правильно, сынок, всегда так помогай, ты уже большой мальчик.
Потом она сбросила со спины связку трав, вымыла руки, присела возле нас и тоже налила себе чаю.
— Когда эти проклятые комары утихнут, папа? И в траве они гудят, и в шалаше их полно. Что-то я не помню, чтобы в другие годы тоже было так много комаров.
Дедушка неторопливо отпил чаю.
— Ай, пусть не утихают, пусть делают, что хотят. Старые люди говорили: „Если враг мой комар, то оружие — дым“, не так ли?
И он подмигнул мне. Он всегда так делал, когда у него бывало хорошее настроение. Дедушка шутил, но мама говорила серьезно:
— Ты ночью хорошо спал?
Дедушка снова ответил в прежнем тоне:
— Стоит ли обращать внимание на комариный писк? Ох и крепко же я спал…
Дедушка шутил. По ночам он плохо спит, очень много времени проводит возле нашей верблюдицы, и мама это знает. Оказывается, нет животных более нетерпеливых к укусам комаров, чем верблюды. Вроде бы такое ничтожество этот комар, но стоит верблюду заслышать его писк, как он теряет покой. То и дело стукает себя толстыми подошвами по животу. А назавтра бедняга от укусов комаров весь в волдырях. Дедушка не ленился, все эти ранки смазывал черной мазью.