Почему то все отчетливей перед его мысленным взором вставало несколько фигур. И среди них оставшиеся Старки. Рикон как будто не был особенно важным и заметным, но леди Кейтилин, Санса и Арья еще сыграют свои роли. Как и Джон Сноу. Не сейчас, а позже, но они займут надлежащие места. И в судьбе Севера, и в его собственной жизни. И если он мог как-то принять значение сестер Старк, то каким боком в видения залез бастард казненного лорда Эддарда, не понимал. Но ему не нравилось то, что удалось увидеть.
Болтон и раньше относился к бастардам без особой симпатии. А уж после всего того, что успел наворотить Рамси, его от них буквально тошнило. Сейчас он испытывал стойкую неприязнь ко всем бастардам без исключения. Предательство и злоба у них в крови. И от Джона Сноу Красный Клинок не ждал ничего хорошего.
Глава 26. Совет северных лордов
Глава 26. Совет северных лордов
Красные Клинки уже третий день находились в Винтерфелле. Вернее, в Зимнем городке, так как в сам замок впускали не всех. Сейчас здесь распоряжалась леди Кейтилин. Для Амберов, Карстарков, Гловеров и их людей место нашлось. А вот от Болтонов, Рисвеллов и Дастинов лишь лорды, рыцари и всадники смогли расположиться внутри стен. Всем остальным северянам, что стекались в великий замок, предоставилась прекрасная возможность изучить городок поближе.
Дольше прочих ждать пришлось пузатого Вимана Мандерли из Белой Гавани. Но это не значило, что пока его нет, остальные будут бездействовать. С каждым днем все сильнее разгорались споры, касающиеся всего Севера. Домерик видел, что отец не особо рвется на первые роли. По крайней мере, на словах. Он выбрал более осторожную позицию, и как бы оставался в стороне. Те же, кто поддерживал Дредфорт, вели себя более активно. Их тактика заключалась в том, чтобы показать Старкам и их сторонникам, что как прежде уже не будет, и что им придется прислушаться к чужому мнению. И что провозглашение Рикона королем прямо сейчас не у всех вызовет одобрение. Дома Амберов, Гловеров и Карстарков, не считая более мелких, целиком и полностью поддерживали Винтерфелл. Да и леди Кейтилин не сидела сложа руки. И все же, полностью ситуация прояснялась с прибытием лорда-Миноги. Именно он должен стать камешком, последней гирькой, способной перевесить ту или иную чашу весов.
Но то, что случилось, стало неожиданностью не только для Русе Болтона, но и для Домерика — кажется, он просмотрел такой ход. Мандерли во главе пышной свиты прибыл днем, и Совет решили отложить на следующее утро, дав им отдохнуть. А вечером к Домерику постучался гость.
— Есть новости для тебя, Рик! — сир Вилис, тесть, не поленился и сам пришел на разговор в выделенную для Домерика комнату. Выглядел он странно. Одновременно и обрадованным и словно смущенным. И после того, как Русе Рисвелл и Бенфри Фрей по его просьбе вышли в коридор, добавил. — Даже не знаю, как и сказать-то, — он замялся и, скрывая смущение, дернул себя за ус.
— Говорите, сир, мы ведь теперь родичи и нам нечего скрывать. Мое благо — благо и вашей дочери Винфрид.
— Вот и я о том же, Седьмое Пекло! — рыцарь решительно вздохнул, подошел вплотную, так что Рик ощутил исходящий от него чесночный запах и негромко добавил. — Леди Кейтилин предложила помолвку для Вилы и Рикарда. Конечно, свадьба состоится не скоро. Ведь Рикард еще совсем мальчик. Но моя дочь, хоть она и старше, подождет. Ни я, ни мой лорд-отец просто не можем отказать леди Кейтилин, — он замолчал, пытливо вглядываясь в лицо Домерика.
Несмотря на выдержку, Болтон вздрогнул. И лишь спустя несколько мгновений осознал, насколько умный и коварный ход провернула мать Арьи. О, она не теряла времени даром, и сразу же, до того, как Мандерли объявили свою позицию, предложила эту помолвку.
Подобное невольно впечатляло. Теперь Мандерли отдали дочь не только за наследника Дредфорта, но и имели шанс породниться с наследником Винтерфелла, который сможет стать если и не королем, то Хранителем Севера. Могли ли они отказать? Когда первоначальная досада схлынула, он понял, что — нет, не могли. От таких предложений не отказываются несмотря ни на что.
Почему-то подумалось о Русе — а ведь он и сам хотел посвататься к Вине, утверждая, что влюблен без памяти. Хотя, родич так он говорил о каждой благородной деве, что попадалась ему на глаза.
И все же сир Вилис оказался славным человеком. Он пришел и предупредил. Предупредил, несмотря ни на что.
— Ты мне нравишься, Рик, — оправдываясь, добавил толстяк. — И тебе, и моей ненаглядной Вине я желаю лишь самого наилучшего. Но и о Виле забыть не могу. Понимаешь?
— Да. Понимаю, — он только и нашелся, что кивнуть. А когда рыцарь ушел, Рик залпом выпил бокал вина, сел в кресло и призадумался.
— Ты чего приуныл-то? — первым делом спросил вернувшийся Русе.
— Плохие новости? — участливо поинтересовался Фрей.
— Позже расскажу, — пообещал он. Что ж, одним ударом матерая волчица выбила им почву из-под ног. Об этом непременно следовало поведать отцу. И Рик направился к нему.
— Вот значит, как вышло, — лорд Русе говорил спокойно, но Рик мог бы поклясться, что тот в немалом гневе. Во всяком случае, отец встал и прошелся туда и обратно от окна к двери. И уже одно это служило верным знаком, что тот далеко не так спокоен, как хочет казаться.
Рик молчал, прислонившись плечом к стене. Отцу он не мешал, давая время обдумать новость.
— Значит, сир Вилис сам пришел и все рассказал? — отец остановился напротив.
— Да.
— Что еще он сказал?
— Что сожалеет и надеется, что наша дружба сохранится.
Отец лишь кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими потаенными мыслями и долго стоял, глядя в черное окно. За ним в свою власть вошла ночь. Лишь редкие огоньки факелов и светильников, да несколько светлых окон в соседних башнях немного разгоняли темень.
— Все изменилось в один момент, — наконец заметил младший Болтон.
— Твоя правда.
— Что ты предпримешь?
— Мне надо подумать, — Русе глубоко вздохнул. — Возвращайся к себе. Завтра нас ждет трудный день. — Ты любила своего брата? — спросил Домерик.
— Да, — тихо ответила Арья Старк. Месяц назад у неё прошли именины. Ей исполнилось тринадцать лет. Время не стояло на месте. Когда он увидел ее впервые, в Великом Чертоге Винтерфелла на Празднике Урожая, ей было куда меньше. Да и выглядела она как ребенок. А сейчас она почти девушка. Конечно, до красоты старшей сестры ей далеко, но она уже не тот гадкий утенок, которого он обнаружил в Харренхолле.
— Сильно? — он подошел к чардреву и с уважением похлопал его по стволу, а потом присел, вытянув ноги. Болтон твердо верил, что дерево важно не только для всего Севера, но и для него лично. Оно словно вело его по жизни. И личный герб с листом как нельзя лучше это показывал.
— Очень, — вздохнула Старк печально. Она устремила задумчивый взгляд куда-то вдаль, словно могла видеть сквозь стены, окружающие богорощу Винтерфелла. — Почти так же сильно, как Джона Сноу.
— Понятно, — Болтон прекрасно знал, как она относится к брату-бастарду. Он в это не лез. Не его дело. И мнение о бастардах держал при себе.
Домерик пока так и не узнал, что надумал отец после вчерашней новости. И на завтраке лорд Дредфорта посоветовал ему проявить спокойствие. Ничего — расскажет. Тем более, скоро совет, на котором все и откроется. Утро оказалось свободным. Болтон немного удивился, когда его нашла Арья, и пригласила на прогулку. Так они оказались в богороще.
— Почему погибают хорошие люди, те, кого мы любим? — спросила Старк.
— Такова жизнь. Тем более, мы воюем. Я как-то раз и сам чуть не погиб. Ну, или в плен не попал. Меня друзья спасли.
— Расскажи, — нисколько не переживая, что может запачкать одежду, она присела рядом, на корень, подтянула колени к груди и охватила их руками.
— Да я тебе уже рассказывал. Дело было на Зеленом Зубце, когда мы сражались с армией лорда Тайвина, — напомнил он и невольно потрогал языком дырку на месте зуба. Там он его и потерял.