— Расскажи еще раз. Я же принцесса и ты должен слушаться! — она передразнила изнеженных и избалованных южных леди с самым серьезным и естественным видом, но не выдержала и прыснула в кулачок.
— Ладно. Слушай, — он принялся вспоминать, как они вышли из Близнецов и как шли всю ночь, надеясь застать неприятеля врасплох. — Слабый шанс, но он лучше, чем ничего. Но нам не удалось задуманное. И утром, когда от реки наползали холодные и влажные языки тумана, мы построились. Началась битва.
— Эй, давай подробно, — потребовала Арья.
— Можно и подробно, — кажется, он ее раскусил. Арья искала того, с кем могла поговорить. Тот, кто ее понимал. Такой, какая она есть, а не той, кем ее хотела видеть мать, прививая соответствующие манеры и одевая в богатые одежды. Такая жизнь буквально душила Арью. А еще ее здесь не понимали. Ей не с кем было поговорить по душам, спокойно и открыто. Маленький Рикон для подобного не подходил, а Джон Сноу находился на Стене. Робб погиб, Санса пропала, а о Бране не имелось никаких известий. Никто так и не узнал, что случилось с ним, двумя Ридами и дурачком Ходором. Они словно в воду канули.
К нему самому она чувствовала доверие. А еще ей было интересно слушать рассказы о войне. Они помогали забыть о горестях и унестись мыслями далеко-далеко.
Он подробно пересказал ей ход битвы и то, как Торрхен спас его от гибели ценой попадания в плен.
— Эх, здорово все же там было. Так ведь?
— Не знаю. Не сказал бы, — он подобрал с земли несколько маленьких камешков и принялся бросать их в воду — в богороще Старков имелся и пруд. На зеркальной глади плавало множество листочков, а от теплой воды поднимался пар.
— Теперь расскажи, как победил Гору, — попросила она.
— Сколько можно?
— Ну, пожалуйста, Рик, расскажи! У нас в замке часто об этом говорят! Ух, как ты его! Вот бы мне так! — последние остатки важности, если они и были, слетели с нее, и теперь она стала обычной юной леди, пусть и в богатых одеждах. И как все леди, она обожала рассказы. Только в отличие от других, ей не нравились сказки о любви или чем-то подобном.
— Может, расскажу в другой раз, — подразнил он ее. Раздался низкий и долгий звук, спугнувший нескольких птиц с деревьев в богороще. Ему откликнулись псы на псарне и заржал конь. — О, слышишь? Трубят рога. Твоя мать собирает совет. Пошли.
Она вздохнула и ничего не сказала. И они отправились в Великий Чертог.
— Сир Бенфри и Элмар служат Дредфорту и никоим образом не замешаны в том, что случилось в Близнецах, — Русе Болтон по своей привычке говорил негромко.
Великий Чертог Винтерфелла принял не одну сотню людей. Перед широким камином, способным вместить и зажарить целого тура, стоял длинный и широкий стол. Посередине сидела леди Кейтилин и семилетний Рикард в богатых одеждах. К ним сразу же убежала Арья. За их спинами возвышался сир Кассель, мейстер Лювин и Бриенна Тарт с хмурым лицом.
Под столом, прикасаясь мохнатым боком к ноге хозяина, лежал, высунув розовый язык лютоволк по кличке Лохматый — злобная, с теленка, тварь, на которую многие посматривали с опаской. Понятно, почему Старки позволили Лохматому находиться рядом — лютоволк служил зримым доказательством их силы.
Напротив, с двух сторон широкого прохода, на скамьях разместились все прочие. У окон и входной двери стояли рыцари, всадники и несколько простых, но известных воинов.
— А я еще раз говорю, что все Фреи — предатели, — набычился Большой Джон Амбер. Он недавно вернулся со Стены и имел все основания ненавидеть Фреев. В походе к Риверрану погиб не только Робб Старк, но и те, кто его охранял. Робин Флинт, Дейси Мормонт, Донелл Локк… И это не считая речных рыцарей. А еще там сложил голову Маленький Джон Амбер. И его отец прямо сейчас бушевал, требуя кары на голову всех Фреев — он твердо верил, что старый лорд Уолдер предал короля Робба и всех северян заодно. — Им здесь не место. Они должны покинуть совет.
Добрая треть поддержала его слова одобрительным ворчанием.
— Ни я, ни мой брат по отцу ничего не знали о происходящем. И мы не представляем, по каким причинам наш лорд-отец перешел на другую сторону. Но его предательство надо доказать, — смелый голос Бенфри Фрея услышал весь зал. Он побледнел, но твердо защищал собственную честь. — Тем более, после падения Риверрана, имея так близко войско лорда Тарли, трудно сохранять независимость, ведь Винтерфелл так далек.
— Заткнулся бы ты, сир, — сквозь зубы процедил Карстарк, задумчиво крутящий в руках рог.
— Мы с братом честно выполняли свой долг, — Фрей сдаваться не собирался. Его младший брат Элмар хорохорился, но широко распахнутые глаза выдавали испуг. — На нас нет вины.
— Сука, Амбер и мертвого на том свете достанет, — процедил сквозь зубы Русе. Как и обычно, они сидели одной группой рядом с отцом, Стальными Икрами и Хокком Локком. Рисвелы и Дастины разместились по бокам, а Лайтфуты, отец и сын, вместе с Флинтами из Кремниевого Пальца стояли ближе к окнам.
— Сир Бенфри — верный наш друг. Здесь не так много тех, кто воевал так же достойно и твердо, — подал голос Домерик, оглядывая собравшихся. Он не желал оставаться в стороне в такой момент. Дело касалось репутации их дома и его друзей. — На нем и на Элмаре нет вины. Младшие сыновья часто не знают, что готовится в их доме. Тем более, когда дело касается такого многочисленного семейства, как Фреи.
— Не хватало нам еще верить Болтонам, — во всеуслышание заявил Джон и дернул подбородком.
— Еще слово в таком тоне, лорд Амбер, и я вызову вас на поединок, — предостерег Домерик.
— Паренька пора ставить на место, — Смерть Шлюхам, старый и изможденный, приходился Джону Амберу дядей и выполнял обязанности кастеляна Последнего Очага. Он с такой силой громыхнул по столу кулаком, что столешница треснула. Совсем Маленький Джон засмеялся.
— Ах, ты… — не известно, что хотел ответить Большой Джон, но слово взяла леди Кейтилин.
— Хорошо, пусть Фреи остаются. Порукой их верности будет слово лорда Болтона и его сына, — решила женщина. На ней было простое, но одновременно и изысканное платье серого цвета, а на плечах меховая накидка. Каштановые волосы она заплела в толстую косу. Рикон рядом с ней болтал не достающими до пола ногами и забавно хмурился.
На Домерика, который спокойно встал и скрестив руки на груди, дожидался, чем же все закончится, посматривали со странными выражениями. Присутствовало и уважение, и страх, и непонятно что.
А сам рыцарь чувствовал удовлетворение и азарт. Фреев удалось отстоять. И более того, показать Амберам их место. После Клигана порядочно постаревший, грузный и тяжелый Джон не казался таким уж страшным соперником.
Да и тот, несмотря на всю удаль и бахвальство сообразил, что весьма близко подошел к возможному поединку. Конечно, Амбер не был трусом, но и полным дураком тоже.
— Ты хорошо держишься, милый мой, — когда он сел, к его уху наклонилась тетка Барбри. От нее пахло легкими цветочными духами. Она и ее Барроутон являлись верными сторонниками Дредфорта. Хотя, после того, как лорд Русе вновь женился и как бы предал память о ее сестре, их отношения уже не выглядели такими безоблачными. Зато к самому Рику женщина относилась с прежней, если не большей, любовью. И уже успела заручиться его согласием, что когда подрастет ее сын, он возьмет его к себе оруженосцем.
Большой Джон Амбер, два его дяди, Смерть Шлюхам и Воронья Погибель, внук, а так же Рикард Карстарк занимали скамьи через проход. С ними находилась Сибелла Гловер. Ее муж — Робетт, ставший лордом после того, как старший брат утонул, штурмуя Ров Кайлин, отправился к Риверрану с Роббом Старком. Он сумел выжить и ныне находился в плену. Сейчас Гловеры прикладывали немало сил, решая вопрос с его выкупом.
— Тише! Тише! — леди Алисана Мормонт по прозвищу Медведица — здоровенная, коренастая, с широченными ляжками и грудями, похожими на ведра, в которые молочницы доят молоко, сохранила холодную голову. Мейдж Мормонт и ее старшая дочь Мейси погибли вместе с Роббом, и теперь Алисана считалась хозяйкой Медвежьего острова. Вот только до леди ей было так же далеко, как корове — до лошади.