Вечером, на ужине в Великом Чертоге, они пересказывали хозяевам последние вести. Их внимательно слушали. Лорд Рикард, который наверняка все знал от Торрхена, как будто заинтересовался тем, куда юный Болтон успел сплавать, и что увидеть. Конечно, рассказывали и про новости в Дредфорте. Но более всего людей интересовало все, что связано с королем Робертом и новым десницей, лордом Эддардом Старком.
Карстарков оказалось больше, чем Рик и Русе думали вначале. Торрхен как-то рассказывал, что у него есть и другие родичи, но тогда они не обратили на это внимание. У лорда Рикарда имелся дядя Арнольф — худой, сгорбленный и кривобокий старик, левое плечо которого было выше правого на пол фута. Арнольф мог похвастаться двумя взрослыми сыновьями, Креганом и Артором, четырьмя дочерьми и дюжиной внуков в придачу. В общем, Карстарков в замке хватало.
Рик успел с сожалением подумать, что одни Болтоны такие малочисленные. Все остальные — Старки, Амберы, Рисвеллы, Карстарки, Редфорты и прочие распологали огромным количеством братьев, кузенов, сестер, племянников и племянниц. И лишь ему одному не повезло, и он рос в одиночестве.
Кажется, именно на тоске по родичам и желании заполучить брата и поймал его в прошлой жизни Рамси Сноу. Интересно, где сейчас обретается бастард? В Вольных городах и на Дрифтмарке он пытался отыскать его следы, но не преуспел. Может Рамси перебрался в Эссос и вступил в один из наемничьих отрядов? Или остался в Вестеросе, затаился и ждет подходящего шанса? Такие мысли не добавляли хорошего настроения. Домерик невольно загрустил, вспомнив все это.
— Что с вами? — негромко спросила его Алис. Наедине они давно общались без лишних формальностей, но вот на людях девушка соблюдала приличия.
— Так, ничего такого, о чем бы следовало говорить в такой прекрасный вечер, — постарался отшутиться Болтон.
— У Домерика такое бывает, — охотно пояснил Рисвелл. — Все думает, считает что-то, прикидывает. Будущий лорд не должен так много думать, — добавил он с совершенно серьезным лицом. — Это вредно.
— А о чем он размышляет? — Алис повернулась к Русе. Оба говорили так, словно самого Домерика здесь не было.
— Может песню сочиняет, а может и еще что.
— Эй, я вообще-то тут, с вами, — счел нужным напомнить Болтон.
— О, Рик, — дурачась, воскликнул Рисвелл. — А ты давно в Кархолде?
— Песню я бы послушал, — Торрхен тоже все слышал. — Рик, споешь нам?
— Может и спою. Но не здесь и не сейчас.
— Ловлю вас на слове, сир Домерик, — быстро сказала Алис.
Мелкие детишки бегали между столов, кричали и пищали. Озрик Лайтфут нашел здесь ровесников, с которыми ему было интересно. Сейчас они сидели на дальнем конце стола и о чем-то серьезно совещались. Может, придумывали какую-нибудь проказу.
Торрхен изо всех сил старался, чтобы друзьям было весело. Пиры, охоты, попойки, скачки, тренировочные поединки, походы в ближайший бордель, расположенный в небольшом городке под стенами замка — все это занимало их дни.
И все же, через некоторое время Домерик начал скучать. Не будь здесь Алис, он бы уже подумал о возвращении домой.
С девушкой они частенько прогуливался по стенам и галереям замка. Несколько раз, в сопровождении ее многочисленных братьев и кузенов вместе с Русе выезжал на прогулки или соколиную охоту.
Раньше он искренне считал, что Винафрид Мандерли нравится ему больше. Но Вина оказалась далеко, а Алис открывала все новые и новые интересные стороны. К тому же она старалась понравиться и произвести как можно более благоприятное впечатление.
Как-то раз они гуляли вдвоем, и Рик с умыслом завел ее в дальнюю часть замка. Благодаря Торрхену он тут уже неплохо ориентировался. Осмотревшись вдоль коридора, и никого не увидев, он неожиданно прижал ее к стене и осыпал поцелуями.
— Ах… — она сопротивлялась, но не слишком сильно.
Ее губы пахли корицей, а язык, несмотря на слова, отвечал на поцелуи страстно и с желанием. Его опытные руки быстро сумели забраться к ней под платье. Грудки у девушки оказались небольшими, но упругими, с атласной на ощупь кожей и твердыми сосками. Он легонько покрутил один из них и заставил ее негромко застонать.
— Нет, хватит, — она резко толкнула его в грудь, быстро осмотрелась и побежала в сторону своих покоев. Рик успел подумать, что девушка обиделась. Но нет, прежде чем скрыться за поворотом, Алис остановилась, обернулась и послала ему воздушный поцелуй.
На следующий день он пел ей песни и играл на арфе, которую предусмотрительно захватил из Дредфорта. Алис сидела в окружении кузин и подружек. Чуть позже пришла и ее мать, леди Лилана.
Домерик перебирал струны, любовался Алис и прикидывал, как этой ночью проникнет к ней в комнату. Кажется, все выглядело вполне осуществимо.
Неожиданно он вспомнил слова отца о том, что не стоило этого делать. Он даже сбился с ритма.
Некоторое время похоть боролось со здравомыслием. Пришли мысли, что негоже обманывать такую благородную девушку. Он может и потерпеть, ведь в Дредфорте его ждет безотказная Ларна. К тому же, так можно запросто поссориться не только со всеми Карстарками, но и с Торрхеном.
Вздохнув, он все же решил проявить благоразумие.
Через два дня они отправились домой. Русе выглядел довольным, как кот, объевшийся сметаны. Рик знал, что он нашел себе здесь очень симпатичную подружку, дочь одного из стражников, и замечательно проводил с ней время. А вот бездонные глаза Алис навевали тоску. Она стояла во внутреннем дворе, на ступеньках, ведущих в Великий Чертог и, казалось, с трудом сдерживала слезы.
— Мы еще увидимся, леди Алис. — Рик через силу улыбнулся и проглотил неожиданно появившийся в горле ком. — Обязательно увидимся!
Выезжая за ворота, он обернулся и кинул на девушку последний взгляд. Алис подняла руку с платком и помахала ему.
— Вороны принесли вести — король Роберт возвратился в столицу и намерен провести турнир в честь нового десницы, — бесстрастно сказал Русе Болтон. Он сидел за столом, пил подогретое вино со специями и смотрел на огонь.
— Ты же не просто так это сказал? — поинтересовался Домерик. Хотя он мог и не спрашивать — отец никогда не говорил просто так, от нечего делать. Каждое его слово преследовало цель — что-то узнать или выяснить, получить свое, запутать, запугать, потянуть время, заставить думать иначе, озвучить решение или приказ и все в том же духе.
— Мы отправляемся в столицу через день. Думаю, «Стерва» успеет нас доставить к самому началу. Я хочу посмотреть на тебя в серьезном турнире. Ты готов?
— Да! — Домерик признавался себе, что вот этот вроде бы небрежный, мимолетный, но такой проницательный взгляд отца выбивал его из колеи и заставлял нервничать. Немного, но факта этого не меняло.
Лорд Болтон, по мнению молодого рыцаря, был хорошим отцом и ни разу не сделал ему ничего плохого. Но то, как он умел смотреть… В общем, Рик сам себе напоминал новичка, стоящего перед суровым ветераном. Парень оправдывал себя тем, что все, кто сталкивался с этим взглядом, испытывали схожие эмоции — это читалось по их лицам.
— Железные Икры сказал, что ты стал крепче, чем раньше. Это правда?
— Он так сказал? Уолтону видней, — Рик бы мог рассказать, что ему действительно все чаще удавалось победить гвардейца. Да, с того дня, как проходил турнир «двух Болтонов» он действительно немалого достиг. Тем более, его закалили походы по морям, посещение Скагоса и чуть ли не ежедневные тренировки.
И все же Домерик осозновал свою слабость. Он прекрасно сидел на коне, управлял им, как продолжением собственного тела, но с мечом был более ловок, чем с копьем. Тем более, с турнирным копьем.
Но, несмотря на успехи, вот так, открыто, хвалиться было как-то неправильно. К тому же, наверняка отец и так уже обо всем знал.
— После ужина мы выберем тебе все необходимое, лучшее оружие и доспехи. С нами поплывет Гордец — ты к нему привык и думаю, он хорошо перенесет дорогу.
— Я возьму свой браавосский доспех, — решил Домерик. Эту вещь — кирасу с ожерельем, двумя ронделями и наплечниками, вместе с латной юбкой и гульфиком, он заказал у одного из самых искусных мастеров Браавоса и забрал при следующем посещении города. В комплект входил кавалерийский шлем армет с раскрывающимся подбородком и вторым забралом, кольчуга, наручи, перчатки, сабатоны и прочие детали. Доспех был изумительного качества, с гравировкой и узорами в виде листьев чардрева, полностью покрытый бордовым лаком. Он сам, показывая, какие узоры хочет видеть, передал кузнецу несколько листьев чардрева. С его точки зрения, они смотрелись куда лучше ободранного человека или тела без кожи, которых так любили его предки.