Брод охраняли хорошо. На противоположной стороне противник понастроил временных укреплений, вырыл ямы, соорудил завалы из бревен и частоколы. Выходы из воды и подъемы на высокий берег вообще выглядели как хорошо защищенные места.
Точно такая же картина наблюдалась и на их стороне. Северяне потрудились на славу, создав внушительный пояс обороны.
— Я соскучился по нашему здоровяку, — Русе улыбнулся. — А ты?
— И я, — признался юный Болтон. Он не видел причин скрывать, что без друга не так весело и хорошо. Торрхен замечательно влиял на их компанию, добавляя какого-то спокойствия и силы.
Домерик сидел на новом коне по имени Ветеран. Он был молод, а кличку получил за редкую понятливость, словно и вправду успел набраться опыта.
Русе Рисвелл пошевелился в седле и замолчал. Озрик Лайтфут кашлянул. Позади них расположились все воины Кархолда, что присутствовали в войске Русе Болтона. После смерти братьев Торрхен остался единственным наследником и сейчас они встречали своего будущего лорда.
Лодка приблизилась. Стал отчетливо виден Орвик Лайтфут, сам Торрхен, два воина с гербами в виде листа чардрева и красного клинка. Четыре гребца работали веслами неспешно и уверенно. Негромко скрипели уключины. Лодка ткнулась в берег. Карстарк первым выпрыгнул из нее и двинулся вперед.
— Солнце Зимы! — северяне дружно и радостно закричали, многие ударили мечами в щиты.
— Тор! — Домерик уже стоял на земле и шагнул к другу, с радостью его обнимая.
Торрхен похудел, оброс, а в лице появилась какая-то грусть.
— Ну, здравствуй, Карстарк! — следом за друга взялся Русе.
— Вот я и среди своих. Как же хорошо! — просто сказал рыцарь и глубоко вздохнул.
— Отличная работа, Орвик, — Домерик пожал руку отцу своего оруженосца, в то время, как Торрхена окружили офицеры Кархолда. — Я запомню.
— Пустяки, милорд, — старший Лайтфут улыбнулся от удовольствия. — Ничего сложного, на самом деле. Никаких трудностей. Даже и говорить не о чем — приехал, передал деньги и забрал лорда Карстарка. Делов-то!
— Не скромничай, награду ты заслужил. У нас сейчас пирушка намечается, поешь и попей на славу, а потом тебя ждет постель. Мы еще поговорим, — Домерик похлопал его по плечу и повернулся к Торрхену. — Ну что, старичок, пора отметить твое возвращение.
Торрхен для начала показался лорду Русе, быстро заглянул в шатер, поставленный его людьми, переоделся, умылся и сразу же отправился к юному Болтону.
— Поднимем чаши за друга! — предложил Домерик. В отсутствие отца и прочих лордов парень сидел во главе стола. Ему доставляло удовольствие осматривать гостей, одновременно чувствуя себя хозяином.
Два Рисвелла, Железные Икры, Хокк, Бенфри Фрей, Вилис Мандерли, старший Лайтфут и офицеры Красных Клинков окружали его со всех сторон. Карстарк поглядывал на них с удивлением, начиная понимать, что за время его отсутствия много чего произошло.
— За Карстарка! — взревел шатер. На столе находилась печеная и жареная дичь, фрукты и овощи. И, конечно, вино. Его было столько, что впору и утопиться.
Вторые чаши подняли за погибших северян. При упоминании братьев морщина прорезала лоб Торрхена, и он помрачнел. Через час им наконец-то удалось разговорить Карстарка. Он рассказал, как попал в плен, как его лихорадило после раны и как их всех доставили в Харренхолл.
— Я такого замка, парни, в жизни не видел. Настоящая жуть — он весь обгорел, покосился, по ночам в башнях воет ветер. А места там столько, что внутрь вместятся Кархолд вместе с Дредфортом и Родниками!
Домерик прекрасно понимал, что друг может немало полезного рассказать и про замок, и про гарнизон Тайвина Ланнистера. Но все это могло подождать до завтра. А сейчас следовало просто радоваться возвращению друга.
В Чаячьем городе девушка ждет, хей-хо, хей-хо!
Жди и надейся, твой милый придет, хей-хо, хей-хо!
За годы разлуки любовь наградит, хей-хо, хей-хо!
Начал громко петь Русе Рисвелл. С каждым куплетом к нему присоединялось все больше и больше людей, а песня звучала на весь лагерь. Наконец не удержались и Карстарк с Болтоном.
— Если лорд поет, то он либо дурак, либо пьян, как свинья, — заметил коварный Рисвелл. Торрхен засмеялся так, что вино потекло из носа.
— Русе, я так жалею, что тебя не было со мной в плену, сукин ты сын! — признался он.
— Почту эти слова за комплимент, — заржал в ответ Рисвелл.
Дни шли за днями. На дорогах встречалось все больше бродяг, нищих, разорившихся крестьян и ремесленников, полубезумных септонов и мейстеров потерявших место, фанатичных пророков, возвещающих наступление последних времен. Они в основном обходили стороной Рубиновый брод, но Домерик их часто встречал, совершая рейды по близлежащей местности. Парень подумывал о том, что и Красным Клинкам мейстер не помешает. Вот только не выбирать же его из первого встречного забулдыги.
Сам он просеивал свой отряд с такой же тщательностью, как скупец перебирает золотые монеты. Стало понятно, что много людей взять к себе не получится, но триста человек будут в самый раз. И их стоило выбирать тщательно. Он уже поменял не слишком умелых, глуповатых или не внушающих доверие солдат на более стоящих. Людей тетушки Барбри он отпустил полностью, солдат Рисвеллов осталось меньше двух десятков, а с сиром Бенфри Фреем теперь числились всего два всадника из Близнецов. Все остальные были дредфортцами — верными и бесстрашными.
Каждый день люди собирались в шатре Русе Болтона и обсуждали последние вести. Робб Старк покинул Риверран и начал разорять Западные Земли. Состоялась битва у Окскросса, в которой победа вновь улыбнулась северянам. Через несколько дней от него пришла еще одна радостное известие — он захватил замок Эшмарк, принадлежащий Марбрандтам, одним из сильнейших знаменосцев Утеса Кастерли.
Сразу же после этого таинственным образом погиб король Ренли Баратеон. Почти все его вассалы переметнулись на сторону другого короля — Станниса, который осадил Штормовой Предел. А еще победитель перешел в новую веру — теперь он и его люди стали почитать Рглора, неизвестного и непонятного бога из-за Узкого моря.
Никто не знал деталей, как и почему молодой и здоровый Ренли умер, и от того все обрастало какими-то невероятными деталями. Теперь Станнис наверняка захочет захватить Королевскую Гавань. А если бы не хотел, то и воронов бы не рассылал с требованием присягнуть единственному законному государю.
В столице нарастало недовольство и голод. Десницей стал Тирион Ланнистер, и карлик на такой высокой должности еще больше озлоблял людей. Его винили чуть ли не во всех грехах.
На Красном Зубце лорд Эдмар Талли успешно сдерживал основные силы Тайвина Ланнистера, пытавшегося пробиться на запад.
Все основные действия происходили в стороне и северяне на Рубиновом броде просто ждали.
— Вороны принесли плохую весть, — заметил лорд Болтон в один из дней. Как и всегда, его окружали лорды и рыцари. Мейстер Медрик стоял за плечом хозяина Дредфорта и сжимал в руке небольшой кусочек тонко выделанного пергамента. — На Каменном берегу высадились железнорожденные под предводительством Дагмера Щербатого. Они убили Бенфреда Толхарта и всех его Диких Зайцев.
— Черные крылья — черные дни, — пробормотал сир Вилис и покачал головой.
— Проклятие! Суки! Они за все ответят вместе со своим Утонувшим Богом! — раздались грубые замечания. Железнорожденных на Севере не жаловали. При этом все старались не смотреть на отца погибшего парня.
— Что? Что, черт возьми, я услышал? — лорд Хелман Толхарт встал во весь рост, побледнев и сжав кулаки. — В письме сказано, что его утопил Дагмер Щербатый. Мне очень жаль, — тихо пояснил мейстер Медрик.
Домерик переглянулся с Русе и Торрхеном. Здоровяка Бенфреда он помнил прекрасно. Умом тот похвастаться не мог, зато был сильным, как бык. Кажется, с Карстарком они в Винтерфелле стали приятелями.