А вот Русе Рисвелл сумел настоять на своем участии.
— Пора мне догонять вас, засранцев, и получить шпоры. Почему бы и нет? За такое дело твой отец, Рик, может мне их пожаловать, — сказал он, объясняя свою позицию. И сейчас Домерик и Торрхен с тревогой с ним прощались.
Все получилось великолепно. Ранним утром северяне пошли в атаку. Варго Хоут не подвел. Он снял караулы и дал им спокойно переправиться на другой берег. Там они вырезали две, а может и три сотни ланнистерских солдат. Домерик принял участие в атаке и основательно поработал мечом. Друзья сражались рядом.
Кто-то поджег палатки. Со всех сторон разносились крики, свист и команды, которые никто не выполнял. Ржали кони. Очумевшие, не пришедшие в себя ото сна, плохо соображающие враги носились между телег, пытаясь вырваться из окружения. Убивать таких не добавляло чести и не приносило славы.
Бравые Ребята с дикими воплями пошли в атаку и откинули северян обратно. Они организованно сели на плоты и лодки, и отплыли на свой берег. В плен попало около сотни человек.
Через некоторое время на одном из холмов вверх поднялся столб дыма. Так Варго Хоут показывал, что дорога открыта, а он уводит Бравых Ребят к Харренхоллу.
Армия северян начала переправу. Красные Клинки находились в авангарде.
— Наконец-то берег наш, — радостный Карстарк не выдержал и даже притопнул, словно проверяя землю на прочность.
— Какие будут приказы, сир? — спросил Магвар, командир разведчиков.
— Бери людей и двигай вперед, Рог, — ответил Домерик. — Выясни, что происходит в округе.
Красные Клинки сразу же отправились дальше, по широкой дуге проходя окрестные земли, уничтожая отдельных солдат и вырезая зазевавшихся фуражиров.
Два полных дня понадобилось лорду Болтону, чтобы полностью переправить войско на противоположный берег. Он не хотел рисковать и лишь после того, как войско вновь соединилось в единый кулак, дал приказ двигаться дальше.
— Я, лорд Русе Болтон, здесь и сейчас, объявляю о помолвке моего единственного сына и наследника сира Домерика с девицей Винафрид из рода Мандерли, — негромко произнес его отец.
Дело происходило на поляне около небольшого леса. Вокруг горели костры. Самые знатные лорды и воины в окружении многочисленных северян видели, как все происходит.
— Я, сир Вилис Мандерли, отец Винафрид, с радостью соглашаюсь на помолвку, — толстый рыцарь с удовлетворением пожал руку лорду Дредфорта. Они даже обнялись.
Присутствующие разразились приветственными криками.
— Надеюсь, я стану для вас не меньшим сыном, чем для своего отца, — Домерик подошел к толстяку.
— В этом не может быть никаких сомнений, — он широко улыбнулся и крепко обнял, дохнув чесноком и элем. — Сегодня же отправлю ворона в Белую Гавань. Вина будет счастлива. Она так давно об этом мечтала!
— И я счастлив, — сказал парень.
О предстоящей помолвке отец сказал ему еще днем, когда войско находилось на марше, а они двигались стремя к стремени.
— Мандерли наконец-то дозрели. Сир Вилис предложил хорошее приданное за дочь — лучше, чем прежде. К нам отойдут спорные земли вдоль побережья, то, что когда-то и так нам принадлежало. Я принял его предложение. Ты доволен? — и он пытливо посмотрел ему в глаза.
— Да, — ответил рыцарь совершенно честно. Пожалуй, этот вариант казался самым лучшим. Хотя есть еще Алис Карстарк. Да и Мирцелла Баратеон не торопилась уходить из его сердца. Вот только Вина казалась красивей и интересней, чем первая, и доступней, чем вторая. Принцесса — далекая мечта. Получить ее — чуть ли не чудо. Нет смысла жалеть о невозможном. О нем лишь можно помечтать.
Тем более, интуитивно он понимал, что все происходящее — правильно. В его вероятностях не раз и не два присутствовала свадьба с Алис Карстарк, но каждый раз все заканчивалось не самым лучшим образом.
Он и на Мирцелле женился в одном из своих видений — единственном из всех. И оно не сулило большой пользы.
Все те ситуации, при которых Мандерли оставались «за бортом» приводили к плачевному итогу. Самым интересным казался вариант, когда Болтоны с ними объединялись.
— Значит, объявим помолвку сегодня вечером, — сказал отец. Так и произошло.
И сейчас, когда оруженосцы и слуги обносили их всех вином, Домерик почувствовал некоторое облегчение. Вокруг раздавались поздравления. Люди Дредфорта и Белой Гавани славили его мужество, отвагу и честь, не забывая вспоминать о многочисленных достоинствах невесты.
Все веселились и лишь Карстарк хмурился.
— Пойдем, поговорим, — Домерик отозвал его в сторону.
Они прошли мимо расставленных на ночь караулов и очутились у разбитой дороги, уходящей на запад.
— Не обижайся, Тор, что так все вышло, — негромко произнес Болтон и положил руку на плечо друга. — Наши отцы решают за нас. Ты сам об этом знаешь.
— Да, так и есть, — Карстарк помедлил, прежде чем ответить. Он даже приложился к предусмотрительно захваченному из лагеря меху с вином. — И все же грустно, что так получилось. Мы могли бы породниться.
— Мы можем остаться друзьями. Думаю, и это не мало.
Они долго стояли молча. Домерик понимал, что на сердце у Торрхена тяжело.
Из Харренхолла прискакал гонец.
— Крепость наша, милорд, — он протянул запечатанное письмо.
Лорд Болтон взял бумагу и резким движением сломал печать. Там было всего несколько строк. Отцу не понадобилось много времени для чтения.
— Каково положение дел?
— В Харренхолле неспокойно, милорд. Лучше вам поторопиться, — ответил всадник, придерживая коня. Домерик его не знал. Кажется, это человек Гловера, из тех, кто попал с ним в плен.
— Выступаем немедленно, — приказал лорд Болтон. — Сир Мандерли, лорд Торрхен, сир Джаред — отдайте людям соответствующие приказы. Домерик, ты со мной.
Уже через несколько минут почти все конные устремились к виднеющемуся вдалеке замку. Пехота отстала, но сейчас ею можно было пренебречь.
Харренхолл казался ближе, чем был на самом деле. Им потребовалось немало времени, чтобы до него добраться.
Наступил вечер. Тени от деревьев вдоль дороги удлинялись с каждой минутой. Кони шли хорошо и быстро. Даже издалека замок поражал. Почти прямая дорога вела к его воротам. И чем ближе они приближались, тем внушительней и монументальней казалось все грандиозное сооружение.
Домерик в детстве слышал немало сказок, касающихся этого места. Да и потом мейстер Утор часто о нем говорил. С Харренхоллом связывали множество историй, и все они, как правило, заканчивались плохо.
Считалось, что замок проклят, а его хозяину, кто бы он ни был, такая собственность приносит лишь скорбь и горе.
Северяне въехали в тень воротной башни. Она выглядела больше, чем весь Великий Чертог Дредфорта. А ведь за ней и за стенами к небу поднимались еще более внушительные башни.
Железные Икры с дюжиной гвардейцев первыми исчезли в воротах. Красные Клинки, охраняющие лорда Болтона, двигались следом.
— Ну и жуткое же местечко, — констатировал Рисвелл, когда звук от копыт их коней отразился от каменных стен и потолка — они проезжали длинный подбашенный проход.
За ним открылся невероятно огромный внутренний двор, выглядевший как место, способное вместить весь Дредфорт с Подковой и речными причалами.
— Вот и я охренел, когда его впервые увидел, — согласился Торрхен. — Эти башни носят запоминающиеся имена, — он начал показывать пальцем, — Страха, Вдовья, Палача, Призраков и Королевский костер.
— Я был здесь три года назад, — заметил Бенфри Фрей. — Тогда замок не выглядел столь уныло.
Дредфорт казался мрачным. Но он и в сравнение не шел с тем, что сейчас видели глаза Домерика. Во внутреннем дворе, огороженным со всех сторон высокими стенами, даже заходящее солнце светило не так ярко.
Ветер запутался в щелях и уныло гудел на одной ноте. Оплавленные драконьим огнем, покосившиеся, обугленные башни напоминали обгорелые руки. На одной из них полоскалось на ветру знамя Бравых Ребят — черный козел с окровавленными рогами на сером фоне. Пахло бараньей похлебкой из кухни и свежепролитой кровью. Этот запах вообще пропитал здесь каждый камень. Тут и там темные разводы пятнали стены и брусчатку.