Он услышал шум — к нему кто-то шел. Из-за щели над порогом появился неяркий свет.
Дверь открылась со скрипом. Боль резанула по глазам, заставив зажмуриться.
Когда она прошла, Домерик увидел того высокого, худого и черноволосого человека, что ударил его в борделе. Он пришел один и держал в руках толстую свечу. Её огонек дрожал и вёл себя как живой под порывами сквозняка.
— Пить! — Болтон говорил хрипло. Если сразу не убили, значит и воды дадут.
— Держи, сир, — черноволосый отстегнул от пояса мех и поднес к его губам, присев на корточки. Свечу он поставил на пол.
Вода казалась невероятно вкусной и прохладной. Он пил, пока мех не опустел, а черноволосый все это время терпеливо, без малейшего раздражения, держал его.
— Теперь лучше, — Домерик пошевелил ногами и немного отодвинулся.
Человек так же молча сидел на корточках на расстоянии двух футов и бесстрастно наблюдал за ним.
— Кто ты и кому служишь?
— Я-то? — мужчина усмехнулся, показав отколотый зуб. — Я — Бронн. С недавнего времени сир Бронн. Черноводный. Хорошо звучит, правда?
— Я тебя не знаю.
— Не мудрено. Рыцарство мне дали после битвы на Черноводной, — он замолчал, словно давая возможность обдумать полученные сведения. А может, проверял его сообразительность.
— Кому ты служишь? Станнису Баратеону? Ланнистерам? Тиреллам?
— Ланнистерам, конечно, — человек пожал плечами. — Они хорошо платят, знаешь ли, сир Болтон.
Несмотря на состоянии, Домерик почувствовал невероятную волну облегчения. Ланнистеры! Не Рамси Сноу! Значит, жизнь продолжается.
— Меня прислал Тирион Ланнистер, — сообщил Бронн, хотя он ни о чем не спрашивал. — Бес желает с тобой поговорить. Уверен, ему есть что предложить.
— Предложить?
— Ну, ты же понимаешь, что просто так единственных сыновей не похищают, — Бронн незаметным движением достал кинжал откуда-то из-за спины и принялся чистить ногти. В неярком свете его лицо выглядело совершенно спокойно. Домерик еще в борделе, несмотря на состояние, понял, что это серьезный противник. Сейчас первоначальный вывод лишь подтвердился. — Прости, что не могу тебя развязать.
— Даже одну руку? Левую.
— Не-а, — он покачал головой. — Ты, сир, парень шустрый. Мне совершенно не нужно, чтобы ты выпутался и устроил резню на «Хохотунье». Сечешь, о чем я толкую?
— Ты должен доставить меня к Бесу.
— В точку! Оказывается, не все северяне такие тугодумы! — он хохотнул. — Раз в день, когда ты надумаешь помочиться или посрать, одну руку тебе так уж и быть развяжут. Под присмотром, конечно. Так что советую набраться терпения, если не хочешь обделать портки. И кормить тебя будут в это же время.
Мысли сменяли одна другую. Попытаться пригрозить? Нет, плохая идея. Этим он может лишь спровоцировать наемника. Таких опасных людей ему видеть приходилось не часто. Всё — небрежный взгляд, когда человек словно смотрит сквозь тебя, но на самом деле подмечает любую мелочь, ловкость, уверенность и десяток более мелких деталей буквально кричали об угрозе. И за его спиной стояли серьезные люди.
Такого не стоит злить просто так. Его надо убивать тихо и стремительно. Лишние слова не нужны.
— Мы плывем в столицу?
— Ага.
— Ты здесь главный?
— Так и есть.
— Но ты наемник.
— А ты догадлив! Этого не отнимешь.
— Сколько тебе заплатить, чтобы ты меня отпустил?
— Да ты хитрец, сир Болтон, — Бронн с усмешкой встал и взял свечу. — Я знаю, деньги у тебя есть, и по глазам вижу, что не обманешь. Деньги дашь, но и от мести не откажешься. Но все же Ланнистеры куда богаче Болтонов. Так что не стоит… Тебя покормят через час. Отдыхай пока, Красный Клинок, — сказал он напоследок. — Бес так тебя ждет! — он заржал и вышел.
Дверь закрылась, и Болтон вновь очутился в темноте. Смех затих в коридоре. Он неверяще покачал головой. Похитили Винафрид. Теперь похитили его. И вместо того, чтобы заниматься поисками девушки, он сам теперь пленник Беса. Жизнь сделала неожиданный поворот.
Галея остановилась. Грохот якорной цепи трудно спутать с каким-то другим звуком. Домерик понял, что они добрались до места. Или, по крайней мере, до некой промежуточной точки.
За время плаванья он сильно оброс. Да и воняло от него не самым лучшим образом. Два раза он пытался выпутаться и напасть на охранника, приносившего еду. Ничем хорошим эти попытки не закончились. Он лишь получал по рёбрам тяжелым сапогом. Бронн, надо отдать ему справедливость, на редкость умело сторожил его свободу и лишнего шанса не давал.
Сейчас Болтон прислушивался. До него доносился неумолкающий постоянный шум — крики, скрип снастей, плеск воды, разговоры экипажа. И запах проникал сквозь борт. Подванивало загнившей водой, всякой дрянью и тухлятиной, что в эту воду скидывали, спускали и выбрасывали. С каждой минутой он все больше убеждался, что они в крупном порту.
Несколько часов ничего не происходило. Галея еле слышно качалась на легкой волне. Домерик не сразу сообразил, что Бронн Черноводный дожидается темноты. Получается, что его прибытие хотят оставить в тайне? Или есть другие причины задержки?
На юге ночи наступают рано. Ему развязали ноги и вытащили на палубу. Воздух казался сладким и свежим. На небе неярко горели звезды.
— Идём в замок, — негромко сказал Бронн. — Без глупостей, сир.
Он и еще несколько человек окружили Болтона со всех сторон. Его руки оставались связанными, но он с огромным удовольствием размял ноги.
В порту, несмотря на ночь, было людно, но на них особого внимания не обращали. Промелькнула мысль — не закричать ли, прося помощи. Хотя нет, глупо надеяться, что в городе, где все принадлежит Ланнистерам, кто-то осмелится ему помочь. Он лишь наживет лишние проблемы да получит по морде или почкам от Бронна.
Тот молча шел позади, придерживая его под локоть и фиксируя любое лишнее движение. Рыцарь попробовал незаметно ощупать путы и их прочность. Пальцы Бронна сразу же почувствовали, как под кожей двигаются его мышцы.
— Если не угомонишься, то получишь по шее, — пригрозил наемник.
Можно было дернуться, врезать головой по челюсти Бронна, пнуть по яйцам того, что справа и попытаться удрать. Со связанными руками, без оружия, в окружении нескольких человек это бы ничем хорошим не закончилось. Болтон решил не торопиться и ждать хорошего шанса.
Домерик узнавал дорогу. Именно здесь он шел к Мизинцу вместе с отцом, а потом этой же дорогой направлялся к принцессе Мирцелле.
На воротах в Красный замок их остановили — офицер во главе трех золотых плащей.
— Кто такие? — один из стражников приблизился, держа разбрызгивающий искры факел. Спрашивал офицер. Он пытливо осматривал всех. Кажется, Бронна он узнал.
— Мы люди Тириона Ланнистера, мастера над монетой. Я — Бронн.
— Проходите. О вас мне сообщили, — офицер еще раз осмотрел их, наверняка заметил связанные руки Болтона, но от замечаний воздержался. Надо полагать, за свою службу он видел и не такие картины.
Внушительная громадина Красного замка поглотила группу людей. В некоторых окошках за стеклами горели свечи, но в целом жители уже отошли ко сну. Бронн сразу же за воротами двинулся куда-то вправо, прошел сотню ярдов и свернул в низенький и незаметный тупичок, оканчивающийся маленькой — по плечи — дверью. Они оказались как бы на дне каменного колодца. Со всех сторон их окружали высокие стены.
Наёмник постучал в дверь костяшками пальцев, и она почти сразу открылась. Пригибаясь, все прошли внутрь. Факелы осветили низкий полукруглый проход. Тот, кто открыл дверь, повел их куда-то вглубь крепости. Они спустились на один лестничный марш, миновали коридор с поднятой решеткой и вновь спустились на девять ступенек. Болтон сосчитал их, старательно запоминая дорогу.
В конце концов Домерика привели в небольшую, но чистую и сухую камеру. Окно здесь отсутствовало, но судя по воздуху, вытяжка имелась. Около стены стояла кровать, а недалеко от двери — вонючая кадушка служившая отхожим местом.