— Да, — ответил Варис. — Я передам от вас весточку.
— Спасибо, — услышал Болтон тихий голос, прежде чем захлопнулась дверь.
Домерик не спал всю ночь. Одна мысль все отчетливей заслоняла прочие — Бес прав. Каждый прожитый в камере день приближает смерть Винафрид. Или то, что еще хуже. Он должен постараться как можно быстрее вырваться из замка. Должен приложить все силы. Нужно рисковать, а не сидеть сложа руки.
Болтон даже заскрипел зубами от бессилия. Невеста попала в плен из-за него, а он ничего не делает. И если он не решит сразиться с Горой, то все будет напрасно, и он не успеет. Всё будет потеряно.
Тем более, если он согласится, его выведут наружу, дадут оружие и доспехи. Там у него появится шанс сбежать. Или красиво умереть. А Гора… Да, это чудовище его по настоящему пугало.
— Я не так часто молюсь вам, Старые Боги! — его голос зазвучал в ночной тишине. — Прошу вас, помогите мне и дайте ответ. Помогите разобраться в видениях и в будущем.
Никогда раньше Домерик не молился старым Богам с таким настойчивым желанием быть услышанным. В ту ночь он просил их, или того, кто посылает ему эти видения, прийти на помощь и показать будущее более ярко и отчетливо. Он просил помощи… И он ее получил.
Это был полусон, полуявь. Он четко осознавал себя в камере Красного замка и одновременно видел нечто другое — иную вероятность, в которой Оберин Мартелл Красный Змей сражался с Григором Клиганом по прозвищу Гора. Всего несколько мгновений, картины сменяли друг друга с какой-то невероятной скоростью, но он понял, как сражался принц Дорна и как погиб — уже победив. Он увидел, как можно одолеть Клигана. Пройти по тонкой грани между жизнью и смертью, вцепиться в единственный шанс, получить своё и вырваться из замка.
Утром он вызвал лорда Вариса.
— Передайте Тириону — я согласен.
Болтон думал, что его уже ни чем не удивишь. Он ошибся. Судя по всему, его желание умереть за Тириона Ланнистера вызвало серьезный переполох в Красном замке. На следующий день к нему пришёл новый гость.
Дверь открылась, впуская высокого и мускулистого лорда. А то, что он лорд, угадывалось сразу и безошибочно — по богатому длинному камзолу, сапогам с каблуком и загнутым мысом, по шелковой рубахе, по широкому кушаку и золотой цепи на шее.
Черные волосы, острый орлиный нос, карие глаза и южный загар. Дорниец, предположил Болтон. Человек осмотрелся по сторонам и щелкнул пальцами — тюремщик сразу же с поклоном поставил ему трехногий табурет.
— Сир Болтон, — гортанный голос гостя отринул последние сомнения о его происхождении. — Я Оберин Мартелл, принц Дорна.
— Рад знакомству, — Домерик встал с кровати. Ему уже доводилось беседовать с принцами. С Джоффри на турнире десницы, с Мирцеллой… И конечно, дружба с Арьей — а ведь она полноценная принцесса. Ещё он видел короля Роберта Баратеона и Робба Старка. Так что нет смысла показывать сильное почтение. — Простите, что не могу принять вас согласно вашему статусу.
— Значит, вы решились сражаться за Беса? — Оберин никак не отреагировал на шутку. Он сел, закинув ногу на ногу. Его колючий и внимательный взгляд буквально уперся Болтону в переносицу. Казалось, Мартелл хочет в нем что-то разглядеть. Что-то такое, что его заинтересовало. То, что привело сюда, в эту камеру.
— Да.
— Вам известен его противник?
— Да.
— И все же вы согласны пойти на такой риск? Почему?
— Мне нечего терять.
— Жизнь — самое большое, что есть у всех нас. Вы не боитесь поставить её на кон?
— Боюсь, моя история слишком длинна и скучна, чтобы я хотел ее рассказать. Я просто сказал «да». Вот и всё.
— Мы — совокупность наших поступков, хороших и не очень. После останутся лишь они. Это и будет памятью о нас в чужих сердцах, — Оберин сложил вместе указательный и средний пальцы и потряс ими, направив на рыцаря. — Меня впечатлило ваше мужество.
— И меня, — признался Болтон. Собеседник заинтриговал его. Интересно, он тоже пришел, чтобы что-то предложить? Последняя мысль вызвала улыбку, не укрывшуюся от Мартелла.
— Что вас смешит?
— Вы знаете, лишь в тюрьме я понял всю значимость собственной персоны. Никогда раньше так много влиятельных и знатных людей не жаждало поговорить со мной. Вот и вы, принц, пришли.
— Всё просто — я сам хотел сразиться с Горой. Я собирался пойти и сообщить об этом Бесу, как вдруг весь Красный замок потрясло известие — сир Домерик Болтон, Красный Клинок, согласился драться за Тириона Ланнистера. Об этом с милой улыбкой сообщил Паук на заседании Малого Совета. Видели бы вы лицо королевы и десницы! Думаю, что Серсея сразу же захотела вас отговорить, перекупить или убить, — добавил он со смешком.
— Что? — Болтон от неожиданности поперхнулся. С такой стороны вопрос участия в поединке он не рассматривал.
— Королева очень хочет убить своего братца-карлика. Она бы и вас смела с доски. Не глядя, как фигурку кайвассы.
— Но я всё еще жив.
— Я сказал совету, что Мартеллы воспримут как личное оскорбление, если с бойцом Беса что-то случится. А Тайвину Ланнистеру такое не нужно. Вот вы и живы, сир.
— Что ж, благодарю, — ответил Болтон. Здесь нет того, кто не носит маски. И неизвестно, что на самом деле хочет Мартелл. Будь внимателен, — напомнил он себе. — Но вам зачем сражаться за Тириона? — Болтон видел тот поединок, но это не значило, что он понял причины, которые к нему привели. И к гибели этого человека.
— Не за него, нет, — Оберин покачал головой. — Я хотел сражаться против Горы. Того, кто изнасиловал и убил мою сестру, а потом размозжил головы моих племянников об стену.
— Мне… жаль, принц Оберин.
— Отдайте мне труп Горы после победы, — ответил Оберин. Он говорил так, словно не сомневался в Болтоне. Домерик открыл рот, желая поторговаться. И замолчал. Нет, с Красным Змеем следовало действовать иначе.
— Он ваш — если я его одолею.
— Благодарю, — Мартел кивнул и покачал ногой, остановив взгляд на мысе своего сапога из дорогой кожи. — Знаете, я слышал о вас. И слышал в Дорне.
— Не знал, что мое имя так знаменито.
— Пока не слишком знаменито. В Водных Садах о вас рассказывала принцесса Мирцелла.
— Вот как! Я ее прекрасно помню. Надеюсь, у нее все хорошо?
— Более чем. Она помолвлена с моим племянником Тристаном. Принцесса так много говорила о вашей победе в общей схватке и о том, как вы пели ей песни, что заставила Тристана ревновать. Ведь со слов девушки выходило, что вы самый умелый и галантный рыцарь Вестероса, — Оберин хмыкнул.
— Мы с принцессой слишком мало знакомы. Я действительно спел для нее одну или две песни в присутствии ее матери, королевы Серсеи, — осторожно заметил Болтон. Еще не хватало вызывать недовольство Мартеллов.
Он прекрасно помнил стрекозу изумительной работы, что вручила ему Мирцелла. Стрекоза осталась в Дредфорте, в том месте, в котором он мечтал оказаться прямо сейчас.
— У меня есть привычка — я собираю сведения обо всех серьезных бойцах Вестероса. — Оберин словно говорил сам с собой. — Отец учил нас с Дораном, что друзей следует держать близко, а врагов еще ближе. Вы мне не враг, но имя я запомнил. Артур Дейн Меч Зари, Герольд Дейн Тёмная Звезда, Белый Бык Хайтауэр, Баристан Селми Отважный, Могучий Вепрь Крайкхолл, Джейме Цареубица, Большой Джон Амбер, Виктарион Грейджой, Лорас Тирелл, Лин Корбрей, Арео Хотах — я знаю их всех. Тех, кто пал в бою и тех, кто еще жив. С недавних пор в свой список я добавил Красного Клинка. Люди уверены, что вы лучший меч Севера.
— Верно, я успел кое-что сделать. Вернее, мне повезло несколько раз. Но для такого громкого титула оснований нет.
— Как знать. Может, уступите мне право сразиться с Горой? — небрежно спросил Красный Змей, резко меняя тему.
— Я дал слово, и его услышали, — Болтон удивился с самого себя. Мало того, что он согласился на бой с Горой, так теперь и против того, чтобы эту сомнительную честь у него забрали. Но тут всё было просто — Мартеллам он интересен лишь поскольку-постольку. Если он откажется, то о нём сразу забудут. И будет он сидеть в Красном замке неизвестно сколько. А отказываться ему нельзя — если он не хочет потерять невесту. Тем более, несмотря на чудовищный риск, он понимал, что всё происходящее — правильно.