-- В нашей стране, думаю, будет развитие, но не головокружительное, никакого русского чуда не случится. Развитие постепенное и далеко не прямолинейное, путаное -- шаг вперед, два шага назад. Наверняка будет много и трагических моментов, и счастливых. Но в целом страна будет выздоравливать, станет нормальной.
-- Кем, каким вы видите себя в теперешнем возрасте вашего отца?
-- Мне бы хотелось заниматься своим делом, быть энергичным, сильным, деятельным... У меня есть пример -- это наш сотрудник Леонард Борисович Вид, которому сейчас 67 лет. Он был первым зампредом Госплана СССР! А до этого был замом по экономике на Норильском комбинате. Он полуеврей-полунемец, отец у него был репрессирован. Человек прошел вот такой путь и всего в жизни добился. Пусть он бизнесом не может заниматься, потому что это вещь для него новая, -- но тем не менее он очень умный и глубокий человек, абсолютно железный организатор. У него все нормально и в личной жизни, и во всем остальном. Вот и я таким бы хотел быть...
"Популярность мне ни к чему,
поэтому газет не покупаю"
-- Почему вы не купили себе пару газет, как это принято среди олигархов? Почему не мелькаете на ТВ, как некоторые?
-- У меня совершенно нет потребности с кем-то делиться. Я никогда ни с кем ни о чем не советуюсь (кроме каких-то профессиональных вещей). У меня есть глубокое ощущение собственной защищенности, я в очень слабой степени подвержен стороннему влиянию. Что касается глобальных стратегических ценностей, то мне абсолютно неинтересна чужая точка зрения, я вас уверяю! И тут идет отражение, или реверс, -- у меня совершенно нет желания кому-то навязывать свою точку зрения. Да, у меня есть проповеднические какие-то порывы, но это касается только людей, которые мне близки. Им я даже люблю докучать своими назиданиями. Думаю, я даже зае..ваю их слегка время от времени, ну, да они мне прощают. А массово заниматься проповедью собственного взгляда на мир? Мне этого совершенно не хочется. Я настолько сам по себе живу! Мне дикий кайф доставляет ощущение, что я один... Это кайф -- взять машину и одному поехать, потому что меня мало кто в лицо знает, это кайф -- я совершенно один... Когда меня кто-то узнает, мне дико неприятно. Чтоб заниматься изданием газеты или чем-то в таком духе, надо иметь запал -чего-то людям хотеть объяснить. А мне не хочется ничего никому объяснять. Пускай сами думают. Вот вы пришли, спросили меня -- я вам рассказал. Согласны вы -- хорошо, а нет -- замечательно, будем считать, что обменялись мнениями.
Не нужны мне газеты. Популярность мне не нужна. Не хочу, чтоб меня узнавали, когда я захожу в ресторан. Я и интервью не давал никогда... С точки зрения газеты то, что я говорю, мне кажется, никому не интересно. Кому это нужно? Это ведь просто такой интеллигентский пи..еж.
1999
HHH Дуфуня Вишневский HHH "У каждого русского в роду был цыган"
Цыгане не такие, как все.
Пятьсот лет они живут внутри белой европейской цивилизации, но не желают в ней рас-творяться. (В точности как русские.)
Напротив, кажется, что белая цивилизация постепенно оцыганивается, перенимает исконные цыганские ценности. Например, тягу к свободе: цыгане жили как хотели, а европейцы состояли при господах. Пацифизм и демократия -исконные ценности цыган, несмотря на войны и диктатуры вне табора.
Так после долгих веков презрения к цыганским ценностям и белые признали ошибку и встали на путь исправления. Они теперь тоже уезжают из дымных городов на природу, к барбекю и лошадям, вслед за цыганами путешествуют по всему миру, заводят кучу детей, раскупают караоке, чтоб петь бескорыстно для себя... А "цыганский гитарист Джанго Рейнхардт сделал для становления джаза больше, чем кто-либо". Это сказал, заметьте, черный! (Цитата из Дюка Эллингтона.)
Правда, то, что принадлежало любому бедному неграмотному цыгану по праву рождения, пока что могут себе позволить только миллионеры. Но это же только начало!
А с цыганами что будет дальше? "Мы вернемся в Индию, ступая по пеплу Европы", -- говаривают цыганские пророки, и вы это понимайте как хотите. Дуфуня и Валя
"Цыгане шумною толпою..." Они или артисты, или цыганки в длинных платьях с младенцами, или смуглые люди в сапогах и шапках, на телегах и базарах, в крепких кирпичных особняках в Малоярославце... Они курят трубки, разговаривают по-своему и настороженно смотрят на чужих.
Только один цыган не такой, как все; это Дуфуня Вишневский.
-- Как сказал Толстой про цыган, это не свобода, а воля, -- декламирует со сцены грузный смуглый человек с черной бородой, маслинными глазами и добродушным лицом и гитарой с подключенным к ней электрическим шнуром. Это Дуфуня и есть.
Чем же он не такой, как все?
Во-первых, он единственный в мире цыганский кинематографист. Он уже снял два фильма (см. ниже) и на днях намерен приняться за третий -- про бегство цыган из Индии, куда вторгся Тамерлан.
Во-вторых, у Дуфуни офис с видом на Кремль, причем даже не на весь, а только на кусок стены и Водовзводную башню. Весь не виден, потому что до него рукой подать.
Офис этот -- при ресторане, который Дуфуня держит вместе с женой Валентиной; кто помнит, была она великая певица, да и сейчас вполне может спеть.
Дуфуня, похоже, самый близкий к Кремлю цыган. А может, и вовсе самый в России знаменитый? Меня многие в Москве пытались убедить, что он -цыганский король. Я Дуфуню прямо об этом спросил, но он твердит одно: цыганских королей не бывает, у цыган ведь демократия.
Дуфуня попел, поиграл на гитаре, воскликнул: "Антракт, ромалэ!" -- и вернулся за стол. Мы ужинаем. Я, кстати, впервые в жизни увидел цыгана, пьющего мартини... На Дуфуне роскошный, тяжелый, но совершенно не бандитский браслет -- видно, что именно цыганский: он сплетен из тонкой проволоки красного золота. Я примерил -- вещь замечательная. Весу, знаете ли, 154 грамма.
-- У каждого русского в роду был кто-то из цыган! Кого ни спроси, -утверждает он.
Не мне спорить: у меня прапрапрабабка была цыганка. Из серво -- так называются украинские цыгане.
Мы пьем мартини и смотрим в окно, за которым сквозь Александровский сад виднеется Кремлевская стена. И когда сидишь там выпиваешь, легко запутаться -- внутри Кремля ты "принимаешь" или таки снаружи; от этого возникает прохладная неуютность. Нет, все-таки точно снаружи, потому что Дуфуня как раз объясняет:
-- Рыба пахнет с головы -- потому цыгане никогда не лезут в политику.
-- А как же ты это место получил? Не каждому такое дают!
-- Ну, как ты понимаешь, не один я ходил к Юрию Михалычу просить это место...
-- Но он дал тебе -- потому что у него тоже родственники цыгане?
-- Нет, просто он понимает, что Москве нужно высокое искусство... Цыгане, это, знаешь, такой народ -- с самим Пушкиным разговаривали! -хвастает Дуфуня.
Про цыган с Пушкиным -- это научный факт. Вот вы с Пушкиным никогда не разговаривали, а цыгане -- было дело. Есть документы. Болтали, вот как я с вами.
-- Пушкин часто к цыганам ездил, он и с Нащокиным дружил. У Нащокина была жена цыганка, клянусь! -- волнуется Дуфуня. -- Таня Демидова, цыганка, она была любовница Пушкина. Он приехал, говорит: "Танюша, слыхала, я женюсь?" -- "Как не слыхать, вся Москва про это говорит". -- "Танюш, спой мне на счастье что-нибудь". А она была обидчива и спела ему "Матушку", народную песню. И он прослезился. Это была его последняя встреча с цыганами. Как женился, у него уж был другой круг... Не встречался он после этого с цыганами, ну а после случилась эта трагедия, с дуэлью. Цыганский народ благодарен Пушкину, за то что он воспел нас...
Дуфуня рассказывает мне про цыганскую кухню, которая мне раньше представлялась одним сплошным барбекю:
-- Сацеи -- галушки с курицей. Борщ цыганский -- обязательно чтоб сало старое и капуста крупно порезана, и картошку не мелко резать, а на четыре части. Борщ получается прозрачный и имеет легкий привкус вина... Потом галумбузы -- большие фрикадельки и внутри кусок помидорчика. И это в соусе сметанном.