Конечно, мной руководили опытные командиры, имевшие солидный боевой опыт – Финская война, Халхин-Гол, Испания. Но и мы с товарищами были не промах. Дух защитника Отечества был впитан нами с молоком матери. Поэтому я теперь понимал, отчего медлит с решением Советник. Эти люди – другие, и командиры у них другие.
– Надо уходить в глубь пещер, – не выдержал, наконец, я.
– Так будет правильнее, – поддержал меня Вольфганг.
Советник внимательно оглядел нас и, помедлив, пояснил:
– К другому выходу ведет несколько проходов. Но сканер не показывает, насколько они широки. Если выберем неверный путь, уткнемся в щель, через которую будет невозможно пробраться дальше. Попадем в ловушку.
– Так вышлите разведчиков по этим проходам, – порекомендовал я.
Броуди последовал моему совету, отправив четырех гвардейцев в разных направлениях.
Пока мы ждали их возвращения, я не утерпел и обратился к профессору Левину с вопросом, который меня волновал больше всего, но не было удачного момента его задать. К тому же я надеялся отвлечь Левина, очень переживавшего смерть Айры Хоскиса.
– Простите, профессор, не могу не задать вопроса. Вы сказали, что мир был освобожден от фашизма? Так?
– Да. – Он обернулся ко мне, посмотрел странно, вроде как с сожалением.
– Но в таком случае в конечном итоге победил коммунизм, не так ли? – спросил я и почувствовал, что голос мой предательски дрожит.
– Как бы вам сказать… – протянул Левин, и мне стало не по себе. Я вспомнил выражение лица Вольфа, когда тому сообщили о поражении Германии во Второй мировой войне.
Профессор почесал подбородок и продолжил, аккуратно подбирая слова:
– Коммунистическая идея продержалась чуть дольше, но тоже не была воплощена в жизнь. Социалистический строй Сталина в Советском Союзе тоже зиждился на крови. Простите меня, Егор, но правление Сталина во многом было схоже с правлением Гитлера. Один убивал другие народы, другой мучил собственный. Вторая мировая война была плодом борьбы двух в чем-то схожих идеологий, пытающихся главенствовать, навязать свою идею остальному миру. Война была неизбежна, и кто-то должен был проиграть. Проиграл Гитлер. Но и Советский Союз через полвека распался. После было много всего перепробовано. Довольно долго Россия была демократическим обществом, но испытание свободой тоже не пошло ей на пользу. Оказывавшиеся во власти правители один за другим разворовывали страну, уничтожали ее изнутри.
– Но к чему все-таки пришел мир?!
– Прогрессивный мир пришел к единению. Это было главным шагом после Третьей мировой войны. А до этого была борьба за ресурсы, за власть над миром. Самым тяжелым и поворотным моментом в истории была борьба мусульманской и христианской религий. Мы дошли до того, что люди были готовы рвать глотки иноверцам и, поверьте, успешно делали это. Кровь ни в чем не повинных людей заливала планету. Самое ужасное, что и те и другие, по их же утверждениям, служили одному Богу. К счастью, разум в итоге восторжествовал. Потом была Третья мировая война, после которой приняли решение о необходимости всеобщего единства. На это потребовалось время, силы, средства. Но мы все-таки создали утопический мир, мечту человечества. И этот мир теперь падает к ногам инопланетных тварей.
Профессор вздохнул. Моя радость от того, что Советский Союз выиграл войну, рассеялась, словно папиросный дым. Если Левин не врал, да и какой ему был в этом смысл, наша победа, о которой мы так мечтали, впоследствии оказалась поражением. Я отказывался верить Левину, но понимал, что это глупо. Вольфганг, слышавший весь наш разговор, подошел ко мне и ободряюще похлопал по плечу. Я кивнул.
Вспомнил, как говорила мама: «Будешь вечно гореть в адском пламени со своим бесом усатым». Она воистину оказалась права. Сейчас я находился именно в аду. Подтверждением тому был нарастающий рокот со стороны заваленного входа в пещеру. Он становился громче с каждой минутой. Чужаки не желали оставлять нас в покое.
– Пора! – хлопнул в ладоши Советник. – Парни нашли проход. Он узковат, но потом расширяется. Выдвигаемся.
Глава 8
Сборы были недолгими. Судя по всему, у чужаков имелись в наличии некие приборы, показывающие подземные пустоты, и все мы понимали, что рано или поздно они разгребут камни, пророют дыру в подземные ходы и начнут нас вылавливать. Нам с ними не справиться.
По одному мы полезли в узкий проход. Протискиваться приходилось боком, и сквозь ткань комбинезона я чувствовал холодные влажные камни. Лучи бегали по стенам, создавая причудливые тени. Воздух тут был сырым и затхлым. Возможно, где-то рядом протекала подземная речка.