Читая и пытаясь анализировать труды первых «интеллигентных» исследователей Сибири, приходишь к выводу, что лисоподобная тунгусская лайка вместе со своим напарником суперохотником тунгусом обитали практически по всей восточносибирской тайге. Их бродячий охотничий образ жизни, конечно же, способствовал совершенству всех «лаечьих» качеств собаки. Но при этом была угроза для породы в целом. Опасность, к сожалению, реализовалась в начале 20-го века. Рассредоточенность породы на огромном пространстве, где жили и другие народы со своими лайками, не могла не сказаться при появлении разного рода «преимуществ» в жизни людей нашего Севера. Пусть даже большая, но мелкоочаговая популяция в принципе зыбкая. И тунгусская лайка не устояла.
Впрочем, где-то в конце шестидесятых у нашего камчатского друга Мирона Балука, трудяги-геолога и заядлого медвежатника (несколько неудобного в общежитии из-за порядочности и принципиальности) была маленькая лаечка — «вылитая» чёрнобурка. Да ещё и такая же сообразительная, самостоятельная и страстная охотница, как тунгусская лайка. Нормой бывало её длительное отсутствие в лагере. Нередко она возвращалась с добычей (заяц, куропатка…), которую выкладывала на тропе перед палаткой Мирона. Откуда взялась эта собачка, не знаем.
Рыжая лисоподобная лайка Алиса была и у геологов самой северной в Корякии Пенжинской экспедиции. Жители уже не существующего посёлка Пенжино, включая геологов (всё же, естествоиспытатели!) были убеждены в том, что Алису «нагуляла» в тундре с лисовином её мама — корякская лайка. Одним из подтверждений этого тундрового романа служили частые прогулки Алисы и её матери в окрестностях посёлка. Домой, бывало, они приносили куропаток.
Не удивимся же геологам-природолюбам! Если профессионал, кандидат ветеринарных наук И. Е. Изралиевич всего-навсего лет 15 назад до упомянутых случаев писал буквально следующее:
«Оспаривается до сих пор возможность получения помесей от собаки и лисицы. Между тем, проф. А. Н. Макаревский сообщает, что он лично видел лисособак, выведенных ветеринарным врачом Н. М. Максимовым-Марковым путём искусственного осеменения своей суки сеттера семенем, добытым из яичка убитого самца лисицы. Помеси эти, как и помеси собаки с волком и шакалом, оказались способными к размножению. Опубликованы и другие данные, подтверждающие возможность скрещивания собаки с лисицей. По опубликованным данным, помесь между рыжей лисицей и шпицем получена была в Мюнхенском геологическом саду. Помесь местной лисицы и домашней собаки описал также проф. Криг, наблюдавший это во время экспедиции в Южной Америке, и т. д.» (Изралиевич, 1994). Любопытно, но мы то с Вами, уважаемый читатель, конечно же, понимаем, что этого не может быть, «потому что не может быть никогда».
«Кинологических» фотографий небольшой лисоподобной собаки нигде не видно. А на снимках от землепроходцев Российской империи присутствуют иные лайки, как у бродячих, так и оседлых тунгусов.
Тунгус на промысле. Из: Материалы Баргузинской экспедиции Г. Г. Доппельмаира 1914–1915 гг., 1926
Тунгусы отправляются белковать, п. Сосновка. Материалы Баргузинской экспедиции Г. Г. Доппельмаира 1914–1915 гг.,1926
Охотник-эвенк из Катангского района Иркутской области. Предположительно начало XX века. Из архивов эксперта-кинолога Н. А. Кружкова
Случайность ли, но тунгусские лайки, которые смотрят на нас из далёкого прошлого, демонстрируют здесь свою породность, достаточную однотипность, гармоничность сложения и преобладание карамистых окрасов. А их владельцы, позируя фотографам, выставляют своих сотоварищей по жизни и промыслам на передний план…
Якутская лайка
В своей большой работе (первый том — около 700 стр.) о якутах В. Л. Серошевский (1896) посвятил собакам совсем немного — страниц пять. Очевидно, он не был ни охотником, ни кинологом.
Всё же заметил: «Охота за лисицами составляла всегда видное место в якутском промысле. У них до сих пор сохранилась, ими только практикуемая здесь, охота на лисиц верхом на лошади с собаками, очевидно, вывезенная из дальних степей».
Понятно, что у якутов-лошадников и тунгусов, бродивших на оленях, собаки были разные. Но некинолог В. Л. Серошевский этой разницы не видел. Он отождествлял якутскую «сторожевую и промысловую» собаку с тунгусской лайкой. За что и критиковался М. Г. Дмитриевой — Сулимой: Якутская же «промысловая и сторожевая» собака имеет одинакового с тунгузской только общие типические черты для всех лаек и резко отличается в деталях, в правах и качествах… Преимущественная масть — чёрная у якутской собаки, она шире, коренастее, массивнее и тяжелее тунгузской собаки. Отличается более толстой мордой, мохнатой и грубой шерстью…».