— Да, я вас понял… — ответил Кальман.
— Я вижу возможными только два сценария, — произнёс Аркадий.
— Я согласен на первый, — сразу же сказал мужчина.
Немиров вытащил листы и передал ему. Значит, этот уже наслышан и всё для себя решил.
— Можете быть свободны, — указал Аркадий на дверь кабинета.
Работать с гражданскими лицами — это, безусловно, сложнее, чем работать с военными при исполнении.
У военных есть строгая и чёткая иерархия, есть единоначалие, есть конкретные обязанности и права. Это упрощает всё до безобразия.
«Зачем Ленин впутал меня во всё это?» — спросил себя Аркадий.
В присланной личным курьером депеше сообщалось, что доверенных лиц у Ленина мало, кому попало власть в губернии он давать не собирается, потому что были неприятные прецеденты, поэтому Немиров будет отдуваться за всех.
Но Аркадий видел за этим что-то ещё.
«Только не это», — поморщился он. — «Если Владимир Ильич видит во мне преемника, которого надо тренировать уже сейчас — это катастрофа».
В роли политика он себя не видел. Политика — это сложно, потому что все, с кем ты будешь иметь дело — это гражданские.
В прошлой жизни Аркадий имел свой бизнес, отнявший у него слишком многое, поэтому прекрасно знал, как это сложно — управлять гражданскими.
Даже то, что он набирал сотрудников с приоритетом на бывших военных, помогало не сильно. Военные, если достаточно надолго выпустить их в дикую среду гражданской жизни, очень быстро «огражданиваются» и ими становится очень сложно управлять. А он привык к иному.
Если его поставят за штурвал государства, единственное, что будет достигнуто — Немиров построит махровую милитократию. Государство, которое будет существовать исключительно для войны.
Он слишком хорошо знал себя и отчётливо осознавал, что сможет построить только такое государство, с сильным перекосом на оборонку. В СССР его истории получилось почти так же, ведь советское правительство очень сильно боялось, что стоит хоть ненадолго показать слабину, как «западные непартнёры» тут же набросятся на маленькую и беззащитную сверхдержаву…
«А я даже сейчас уверен, что обязательно набросятся», — подумал Аркадий. — «Нельзя мне к гражданской власти».
Он поднял со стола машинописный лист, содержащий в себе список всех промышленных предприятий Казани.
— Гвардии младший сержант Клымив! — позвал он. — Следующего запускай! Гражданина Исмаила Аблязовича Мухтарова!
— Есть, товарищ гвардии полковник! — ответил тот.
Приказы не обсуждаются, поэтому Немиров приступил к этой до глубин души неприятной работе со всей свойственной ему ответственностью.
Он здраво рассудил, что первейшая задача — установление, кто есть кто в этом городе.
Восемнадцать человек он уже принял — представители эсеров, анархистов, кадетов, промышленников. Первые две политические группы подняли в Казани успешное восстание, что облегчило взятие города.
Гарнизон города был разоружён и сейчас едет в составах под Вологду, заменять отправляемых домой бывших австро-венгерских солдат. На месте устроят фильтрацию и, если солдаты не из идейных, распустят по домам. Офицеры и унтеры, конечно же, так просто не отделаются — их ждут сроки за участие в вооружённом мятеже против законной власти.
Эсеры и анархисты, соединившиеся в непонятное политическое формирование, требовали, чтобы им предоставили место в учреждаемом Совете рабочих и крестьянских депутатов — будто совершенно не понимают окружающую их ситуацию…
Никто им, естественно, мест в Совете не даст. Аркадия назначили военным комендантом в том числе и для этого.
— Здравствуйте, товарищ полковник, — приветствовал его вошедший в кабинет татарин.
— Ассаляму аллейкум, — кивнул ему Аркадий.
Мухтаров удивился формой приветствия, но постарался не подавать виду.
— Я начинал свою воинскую службу в Ферганской области, — пояснил Аркадий.
— Тогда мне всё понятно, — улыбнулся татарин.
— Вы, насколько я знаю, занимаетесь кожей, — перешёл Аркадий к делу. — Сведения верны?
— Да, я владею кожевенной фабрикой, — подтвердил тот.
— Что ж, с нею придётся расстаться, в скором времени, — произнёс Немиров. — Советская власть непреклонна — все предприятия должны быть национализированы. Разумеется, фабрику у вас не просто отнимут, но выкупят по разумной цене.