— Я уже знаю об этом и почти смирился, — склонил голову гражданин Мухтаров.
Выглядело это слишком наигранно.
— Что-то тут не так, — покачал головой Аркадий.
— Всё так, — заверил его татарин. — Мне неприятно, что получилось именно так, но кто я такой, чтобы идти против воли Аллаха?
— Это воля Советской власти, — поправил его Аркадий.
— Советская власть лишь покорно следует Его замыслу, — пожал плечами гражданин Мухтаров.
— Вы юлите, — нахмурил Аркадий брови. — В чём дело? Прошу вас быть предельно откровенным, во избежание недоразумений и неприятностей. Я назначен военным комендантом Казанской губернии, поэтому обладаю всей полнотой власти в её пределах — не советую осложнять со мной отношения.
Татарин отвёл взгляд и задумался.
— Хорошо, — вздохнул он. — Последние три месяца я пытался продать фабрику хоть за какие-то приличные деньги, но, увы, никто не хотел её брать.
— Зачем вы хотели продать её? — поинтересовался Аркадий.
— Ну… — гражданин Мухтаров замялся.
— Смелее, — сказал ему Аркадий.
— Из-за вас, товарищ полковник, — ответил татарин. — Не именно из-за вас, а из-за того, что будет, когда вы придёте.
— Не сомневались даже, что мятежники потерпят поражение? — усмехнулся Аркадий.
— У вас армия втрое больше, — ответил на это Исмаил Аблязович. — Слухи расползаются очень быстро — у вас патронные заводы, у вас снарядные заводы, у вас практически вся промышленность. Корнилов, со всей его армией, обречён — это понимают все. Так что было лишь вопросом времени, когда вы ударите по Казани. Я ждал этого.
— Трезвый прогноз, — похвалил его Аркадий. — Итак, теперь к сути моего дела к вам. Есть два сценария. Первый — вы начинаете активно участвовать в установлении порядка в городе, в первую очередь, среди собственных работников. Второй — вы начинаете контрреволюционную деятельность и попадаете в руки военной комендатуры. При первом сценарии вы будете сочтены как лояльный гражданин и не попадёте ни под какие санкции. Во втором сценарии санкции будут очень жёсткими. Советую, как человек человеку, первый сценарии.
— Выбора, как водится, нет? — грустно усмехнулся Мухтаров.
— Целых два возможных сценария, — развёл руками Аркадий. — Вот весь выбор.
— Что я буду должен делать? — спросил промышленник.
— Вы должны будете получить от меня бумажную инструкцию, которой будете неукоснительно следовать, — ответил Аркадий. — Главная ваша задача — удержать работников в узде. Разгул вольницы нам тоже не нужен, поэтому предприятие должно сохранить функциональность. Вы будете назначены как временный директор национализированной фабрики и встанете на оклад. Когда придёт время, предприятие будет выкуплено у вас государством, после чего будет оценена эффективность вашей работы — если нас всё устроит, вы сможете продолжать работать директором.
Он извлёк из выдвижного ящика три листа бумаги.
— Это инструкция, — произнёс он. — Если сделаете всё в точном с нею соответствии, будет вам счастье.
— Хорошо… — коротко кивнул Мухтаров, принимая документ и вставая.
— И помните… — сказал Аркадий.
— Что? — недоуменно спросил татарин.
— На всё воля Аллаха, — улыбнулся Немиров. — Как вы и сказали, даже все мои действия и все решения Советской власти — это Его воля. Никогда не забывайте об этом.
*7 марта 1919 года*
— … не моё это всё, — пожаловался Аркадий. — Вот хоть жги — не моё.
— Но почему? — недоуменно спросил Сталин.
— Потому что я — насквозь военный человек, — ответил Аркадий. — А тут гражданский на гражданском и гражданским погоняет. Мне это чуждо и непонятно. А всё непонятное…
— … это потенциально опасное, — продолжил за него Иосиф Виссарионович. — Я уже достаточно давно тебя знаю и имею полное представление о твоих взглядах военного пещерного человека. Но партия сказала — надо.
— И я делаю, — вздохнул Аркадий. — Но это не значит, что мне нравится происходящее. Мне бы обратно в войска…
— Тут я бессилен, — ответил на это Сталин. — Ленин стоит на своём — говорит, что надо посмотреть, как товарищ Немиров покажет себя на несвойственной ему работе.
— Плохая практика, — вновь вздохнул Аркадий. — Это как кузнечным молотом проделывать ювелирную работу.
— Не могу согласиться, — произнёс Сталин. — У тебя есть потенциал — ты умеешь работать. Теперь надо лишь выяснить, насколько ты универсален.
— Чтобы мною потом затыкали все внезапно возникающие отверстия? — усмехнулся Аркадий. — Я вижу себя только в армии. Мне эта ваша политика — она у меня вот здесь.