Простым решением было бы удалить его от каких-либо разработок, но зарывать такой «пробивной» талант — это тоже, своего рода, преступление…
Немиров долго думал, что делать с этим человеком, а потом придумал элегантное решение.
«Америка ведь ищет таланты?» — улыбнулся он своей мысли.
Его загадочная улыбка напрягла Леонида Васильевича.
— Выпьете? — предложил Аркадий. — У меня есть «Московская особая».
— Спасибо, но воздержусь, — покачал головой Курчевский.
— И это правильно, — кивнул Аркадий. — Итак, есть у меня для вас очень серьёзное задание. Требуется ваше принципиальное согласие, но если согласитесь, то назад дороги не будет.
— А что за задание? — спросил Леонид Васильевич.
— До получения согласия я не могу разглашать подробности, — произнёс Аркадий. — Могу сказать лишь, что связано оно будет с секретной деятельностью за рубежом, в недружественной стране, в глубокой конспирации…
— Глубокой конспирации? — не понял его Курчевский.
Мужчина был напряжён и напуган.
— Это значит, что никто не должен будет знать о вашей связи с советскими властями, — объяснил Аркадий. — Если назвать это простым словом, то это будет шпионажем.
— Шпионаж… — произнёс Леонид Васильевич.
— Родина будет помнить о вас и предоставит вам достаточно ресурсов, чтобы вы ни в чём не нуждались на чужбине, — улыбнулся Аркадий. — Это очень ответственное и важное задание. Возможно, по итогам его выполнения, спустя годы, вас назовут героем… Если справитесь.
— Это будет опасно? — спросил Курчевский.
— Опасно это станет лишь в том случае, если вас раскроют, — ответил Немиров. — Но при соблюдении всех мер предосторожности, опасности не будет. Не нужно будет никого убивать, предавать и обманывать — ваша деятельность будет связана с другим направлением.
Курчевский молчал, обдумывая его слова.
— Когда я говорю, «ни в чём не нуждались на чужбине», я имею в виду очень много денег, — пояснил Аркадий. — Но самое главное — это признание. Пусть вас признают чужие люди, но это тоже что-то. Они возвысят вас на пьедестал почёта и уважения. Но, опять же, при условии, что вы будете справляться. Неудачников никто не возвышает.
— Всё-таки, если вас не затруднит, я бы не отказался от водки… — с неловкостью попросил Леонид Васильевич.
Аркадий сходил к буфету и вытащил из него непочатую бутылку и трофейный немецкий стакан.
— К-хух! — выдохнул Курчевский, после того как залпом выпил стакан.
— Думайте, Леонид Васильевич, — произнёс Аркадий. — После вашего согласия назад дороги не будет. Партия надеется на вас.
А Курчевский размышлял. Он знает, кто такой Немиров, знает о его положении в партии, поэтому понимает, что это всё никакая не шутка.
— Я согласен, — решительно произнёс Леонид Васильевич. — Что нужно делать?
— Прочитайте и подпишите вот этот документ, — положил Аркадий на стол лист с машинописным текстом. — После этой подписи пути назад не будет.
Курчевский внимательно прочитал содержимое листа. Это была типовая подписка о неразглашении. Приняв перо, он обмакнул его в чернила и поставил свою подпись.
— Скоро вы поступите в распоряжение репетиторов, — сказал Аркадий, убравший бумагу в планшет, лежащий на столе. — Вашей первой задачей будет выучить английский язык. После этого вы начнёте специализированную подготовку агента нелегальной разведки.
— Теперь вы можете сказать, куда меня отправят? — спросил Курчевский.
— В САСШ, — ответил ему Аркадий. — В Лос-Анджелес, штат Калифорния. Но, пока что, рано об этом говорить — прежде всего подготовка.
Примечания:
1 — Прусская школа строевой подготовки — в Русской императорской армии была принята именно эта школа строевой подготовки, которая в неизменном виде перекочевала в РККА/СА, а оттуда и в вооружённые силы стран бывшего СССР. Так что царь, в своё время, не дожал: вместе с переименованием Санкт-Петербурга в Петроград, чтобы избежать всего немецкого, надо было ещё и изобрести новую школу строевой подготовки, а то некрасиво получается… Если уж включать культуру отмены, то на все деньги, правильно же, да?
2 — УСМ — ударно-спусковой механизм.
Глава третья. ... всё равно завтра умрёшь
*7 декабря 1917 года*
Генерал Алексеев сидел за столом и пристальным взглядом смотрел на собеседника.
Длинный стол был накрыт белой скатертью и украшен ветвями оливы в вазах. Символ мира был доставлен из ботанического сада Петрограда — в России в это время года оливы не растут…