— Аргентинцы, бразильцы и китайцы — точно, — кивнул Сталин. — Чилийцы, мексиканцы и перуанцы согласны и за золото, но им было бы легче покупать за доллары, фунты или франки. Марки они больше не принимают, как понимаете.
Курс германской марки стремительно рушится — Германию интенсивно грабят, все ждут гражданскую войну, а экономика пребывает в глубокой депрессии.
— Китайцы хотят купить не менее полумиллиона винтовок системы Мосина и двадцати миллионов патронов, а также не менее двух тысяч пулемётов системы Максима, — продолжил Иосиф Виссарионович. — Мексиканцы рассчитывают на поставку не менее двухсот тысяч винтовок, десяти миллионов патронов и пятисот пулемётов системы Максима.
— А остальные? — поинтересовался Немиров.
— Аргентинцы готовы купить не менее семидесяти тысяч винтовок системы Мосина, а также не менее трёх миллионов патронов к ним, — ответил Сталин. — Ещё хотят двести пулемётов Мадсена. Мы имеем право продавать эти пулемёты?
— Имеем, — кивнул Ленин.
— А сколько мы выручим? — уточнил Аркадий.
— По китайцам — около десяти тонн и пятисот килограмм золота, — ответил Сталин. — Два миллиарда и сто миллионов рублей или семь миллионов долларов США.
Нынешний курс рубля к доллару — примерно 300 рублей за доллар. Гиперинфляция вызвана потрясениями экономики, которые никак не желают утихать, несмотря на все действия Советской власти. Впрочем, нынешний курс доллара гораздо лучше, чем тот, который был в прошлом году…
— С мексиканцев удастся получить приблизительно семь тонн золота, то есть один миллиард четыреста десять миллионов рублей или четыре миллиона семьсот тысяч долларов США, — продолжил Сталин. — Это немного, если примерять к запросам грядущей индустриализации, но лучше с этими деньгами, чем без них.
— Всего две сделки и уже семнадцать с половиной тонн золота, — произнёс Аркадий. — Но ведь можно торговать и дальше. Как покончим с корниловскими мятежниками, можно будет задуматься о продаже продукции ВАЗ — броневики, я думаю, будут интересны зарубежным военным…
— Давайте сначала договоримся по поводу оружия, — покачал головой Ленин. — Семнадцать с половиной тонн золота очень сильно помогут нам, ведь западные промышленники очень его любят. Все эти средства уйдут в «резерв индустриализации». Что ещё мы можем предложить на продажу?
— Артиллерия, — произнёс Свердлов.
— Обсуждалось с китайскими дипломатами, — кивнул Сталин. — Готовы купить сто 76,2-миллиметровых полевых пушек образца 1902 года и тридцать тысяч снарядов к ним. Мы предложили купить сто орудий за триста двадцать тысяч долларов, то есть, на 20% дешевле, чем иностранные аналоги. Снаряды предложили за триста шестьдесят тысяч долларов, тоже по скидке в 20%. Суммарно, это около 1023 килограмм золота. Экономия для китайцев существенная, поэтому они ждут нашего окончательного решения.
— А перуанцы, аргентинцы, бразильцы и чилийцы? — вернул Аркадий разговор в прежнее русло. — Мы с ними не закончили.
— Цифры уже есть, — Сталин похлопал по лежащей на его коленях папке. — Аргентина, если сделка состоится, купит у нас оружие на сумму один миллион пятьсот двадцать тысяч долларов США. Мадсен нам портит всю картину…
— А что с ним? — не понял его Аркадий.
— Пулемёт системы Максима стоит на оружейном рынке от девятисот до полутора тысяч долларов, — начал объяснять Сталин. — Мы продаём по тысяче, потому что он под наш, очень дешёвый, патрон. Пулемёт системы Мадсена, если покупать его у датчан, стоит триста пятьдесят долларов, а мы предлагаем скидку, чтобы точно купили, поэтому продаём за триста долларов. Аргумент с нашим патроном не принимается — датчане легко произведут нужное количество пулемётов под мосинский патрон. Получается, что двести пулемётов системы Мадсена — шестьдесят тысяч долларов. Неплохие деньги, но пулемёты системы Максима продавать выгоднее.
— Значит, мадсенцы вновь опустили цены, — произнёс Немиров. — Да, неожиданная проблема…
Сам генерал-майор датской армии Вильгельм Мадсен, уже скоропостижно скончался — сделал он это летом 1917 года, но дело его продолжает жить. Фирма продолжает агрессивный экспорт своих пулемётов, поэтому их можно встретить где угодно. На время войны они подняли цены до уровня несусветных, но сейчас, когда всё успокоилось, вновь перешли на либеральные ценники.
— Итого, с аргентинского заказа мы получим две тонны двести восемьдесят семь килограмм золота — это очень неплохо, — заключил Сталин. — Теперь к следующим возможным сделкам…