«Фон Брауна, главное, не забыть», — подумал Аркадий. — «Он, несмотря на то, что мудак, который хорошо впитал расовую бредятину, гений ракетостроения. Фау-1 и Фау-2 — пусть лучше этого не будет у немцев».
Наверное, его должно было смущать то, что эти люди, по сути, ещё ничего не сделали и убивать их несколько преждевременно. Но Аркадия всё это не смущало. Надёжные люди, набранные из добровольцев ещё до конца войны, едут заниматься грязной и кровавой работой, которая призвана отложить появление на планете Земля ядерного оружия. Это не оправдание душегубству, но Аркадий и не искал себе оправдания — у него есть конкретные задачи, которые должны быть выполнены.
«Если бог есть, то пусть потом сам разбирается», — подумал он. — «А я всё это время буду стараться минимизировать жертвы».
*28 июня 1919 года*
— Ладно, понятно, — произнёс Аркадий. — Это хорошо, что вовремя среагировали. Тем троим — денежную премию. По сто рублей каждому.
— Так точно, товарищ гвардии генерал-майор, — козырнул Воронов.
Ударный батальон, отправленный с бронепоездом в Омск, сходу ворвался в город и атаковал гарнизон, ожидавший отправки в Ново-Николаевск.
В плен взято шестьсот тридцать восемь солдат, а ещё захвачен грузовой состав с боеприпасами. Последний мятежники попытались подорвать, чтобы не достался врагу, но трое красноармейцев, направленные взять паровоз под охрану, пристрелили диверсанта.
Там были снаряды для 203-миллиметровой гаубицы 1877 года, малопригодной для манёвренной войны. Судя по всему, где-то на востоке находится сама гаубица, которую уже увезли, а вот снаряды остались в Омске.
Главный недостаток этих снарядов — они начинены чёрным порохом, который устарел морально ещё в конце прошлого века. Японцы стреляли по Порт-Артуру чем-то подобным.
Это бесполезные для РККА снаряды, но повезло, что они не взорвались прямо посреди вокзала.
— Администрацию города сюда, — распорядился Аркадий.
Он находился в блиндированном вагоне, назначенном оперативным штабом.
Вокруг красноармейцы, высоты вокзальных сооружений заняли пулемётные расчёты, а здания вокруг вокзала проверены и взяты под охрану.
Делегация местных властей прибыла спустя почти два десятка минут.
— Почему так долго? — спросил раздражённый Аркадий. — Наш визит стал для вас полной неожиданностью?
— Приношу свои извинения, ваше превосходительство… — в пояс поклонился упитанный мужчина среднего роста.
— У нас упразднены формы титулования по табели о рангах, — поморщился Немиров. — Обращайтесь ко мне «товарищ гвардии генерал-майор» или просто «товарищ генерал».
— Прошу прощения, товарищ гвардии генерал-майор, — вновь поклонился мужчина.
— Представьтесь, — потребовал Аркадий.
— Иван Николаевич Погребинский, заместитель полицмейстера по общественной безопасности, — представился мужчина.
— Причина задержки? — поинтересовался Немиров.
— Э-м-м… — замялся Погребинский, а затем решился. — Мы не знали, кого нужно отправлять в качестве представителя администрации. Вся администрация, за исключением некоторых, покинула город.
— Понятно, — кивнул Аркадий. — И кто остался?
— Самый высший чин — товарищ городского головы по хозяйственным вопросам, — ответил заместитель полицмейстера. — Но он болеет инфлюэнцей, поэтому не может присутствовать лично.
— В течение двух-трёх дней прибудет новая городская администрация, — сообщил ему Немиров. — Пока что, поддерживайте общественный порядок и не вздумайте что-то выкинуть — наказание будет по законам военного времени. Попробуете сбежать — исход будет аналогичным. Сегодняшняя ваша задача — предоставить мне список того, что осталось на городских складах. Даю вам срок — два часа. Задача ясна?
— Да, ваше… то есть, да, товарищ гвардии генерал-майор, — закивал Погребинский.
— Исполняйте, — отпустил его Аркадий. — Гвардии подполковник Бурцев — выделите два взвода, чтобы проследили за исполнительностью бывшей администрации!
Заместитель полицмейстера покинул блиндированный вагон, а Немиров вернулся к делам насущным.
Пусть ещё доподлинно неизвестно, как обстоят дела с продовольствием в городе, но в течение двух часов в город войдут составы с провиантом — уже заведомо известно, что все городские запасы заблаговременно вывезены.
Прагматичный расчёт Корнилова — примерно сто десять тысяч голодных ртов становятся бременем Советской России. Жители области сейчас питаются как-то сами по себе, но им тоже скоро нужно будет развозить провизию, так как продразвёрстка в этих краях не заканчивалась, в связи с чем у многих крестьян нет никаких запасов.