«Возможно, уже в ходе боевых действий удастся получить хотя бы пару единиц для оснащения ими штурмовых групп, но перспективы выглядят сомнительными…» — Немиров отхлебнул чая из чашки. — «Кузьмин экономит заварку».
Это как-то само собой получилось, но застава обрела статус элитной.
У Немирова есть станковый пулемёт — больше нет ни у одной заставы. У него в подразделениях максимальная концентрация георгиевских крестов, а сам он единственный поручик, носящий георгиевское оружие. Единственный минус этого оружия — приходится носить на портупее тяжёлую железяку.
Зато, благодаря пулемёту, установленному на верхней площадке башни, у него теперь увеличенное снабжение боеприпасами. Благодаря тому, что пулемёт системы Максима питается винтовочными патронами, общее количество боеприпасов на солдата у них самое большое среди всех застав.
— Ваше благородие… — постучал в дверь прапорщик Еремеев.
Подпрапорщиков Еремеева, Иванова и Буркина повысили до прапорщиков, а всё за счёт того памятного сражения на заставе. Они ещё, формально, не имеют права командовать ротами, но уже очень к этому близки.
Буркина забрал командир линейного батальона и прислал взамен нового подпрапорщика — Ивана Ивановича Феофанова.
— Заходи, — разрешил ему Аркадий. — Что случилось?
— Там пуштуны какие-то подошли, хотят получить награду, — ответил прапорщик.
— Неужели? — усмехнулся Аркадий. — Пустите их на заставу, но пулемёт держите наготове.
— Слушаюсь, ваше благородие, — козырнул прапорщик и удалился.
Немиров назначил награду за голову вождя Тарика. Пятьсот рублей серебром.
Лично Тарик в нападении не участвовал, но слухи уже донесли, что за всем этим стоял именно он.
Добрые люди из племени васи, враждующие с племенем сафи, охотно сообщили ему, как выглядит Тарик, сколько у него людей, а также что он сейчас делает.
«Враг моего врага — мой друг? Что-то вроде того?» — размышлял над этим Аркадий.
Ещё как-то прибыла делегация от тех же васи. Они, со всем уважением, обратились к Шир Адам-хвару, как теперь называют Аркадия местные, прося продать им винтовки и мушкеты убитых воинов. У него и так их много — зачем ему лишние?
Шир Адам-хвар, в переводе с фарси, означает «лев-людоед».
Это признание того, что гибель целого рода, который больше никогда не сможет отомстить обидчику, произвела на окрестные кишлаки сильнейшее впечатление. Кого попало пуштуны «львом» не назовут. А то, что «людоед» — это отражение их страха перед содеянным им.
Как оказалось, в ходе того расстрела погиб целый род — девяносто четыре мужчины. Дети ещё слишком малы, чтобы начать кровную месть Аркадию, а старики слишком слабы. А женщины… А женщины у них ценятся дешевле песка, на котором стоят.
Васи предлагали по двадцать голов овец за мушкет и по сорок голов овец за винтовку. Аркадию пришлось отказать им, но их предприимчивость ему понравилась.
— Они зашли, ваше благородие, — сообщил прапорщик.
Немиров поправил портупею, на которой висела наградная шашка, и пошёл на выход.
С первого же взгляда он понял, что пришли калаши. Этих с пуштунами и прочими племенами не спутаешь.
— Ассаламу алейкум ва рахматуллахи ва баракатуху! — приветствовал Немирова русоволосый калаш возрастом под тридцать лет.
Среди калашей встречаются и мусульмане, но большая часть их исповедуют политеистические или анимические религии. Вот эти, как понятно из формы приветствия, уже давно мусульмане.
— Мир тебе, — пожал ему руку Аркадий.
— Меня зовут Касимом, — представился калаш. — Мы прибыли к тебе с благой вестью — твой враг мёртв. Шах, покажи ему.
Один из сопровождающих снял с осла окровавленный мешок и вытащил из него человеческую голову. Чтобы Аркадий мог точно понять, кто перед ним, калаш открыл голове глаза и приоткрыл рот.
Борода заплетённая в косы, густые висячие усы, карие глаза, нос со старым переломом, чёрные волосы средней длины, щель между передними зубами — это Тарик.
— Это он, — произнёс Аркадий. — Как он умирал?
— Пришлось застрелить его, — пожал плечами Касим. — Смерть как смерть. Умер с оружием в руках, как мужчина.
— Это делает ему честь, — кивнул Немиров. — Не все его воины могли похвастаться такой смертью…
— Об этом знает весь Кафиристан, — усмехнулся Касим. — Мы заслужили награду за его голову?
— Конечно, — улыбнулся Аркадий, после чего обернулся. — Кузьмин, принеси коробку!
Неформальный денщик сбегал в дом Немирова и прибежал с коробкой.
— Вот здесь пятьсот рублей серебром, — передал Аркадий коробку Касиму. — Может, меня и прозвали львом-людоедом, но за этими зверями никогда не водилось, что они не держат слово.