Немиров подумал, что это нужно иметь какую-то особую психологию, чтобы быть снайпером и не чокнуться к концу своей службы. Видеть лицо противника и потом стрелять в него…
Впрочем, самого Аркадия это уже давно не трогало. Убийство стало для него чем-то привычным, можно сказать, что бытовым.
Два раза он промахнулся, а затем попал в живот какому-то младшему офицеру.
Вывод из строя командного состава — это стресс для солдат. И этот стресс неизбежно вносит разлад в их ряды.
Плотность огня была достаточной, чтобы сделать успех наступления невозможным, а затем что-то случилось с правофланговым пулемётом.
— Выясни, что с пулемётом Борзова! — приказал Аркадий полевому вестовому.
— Слушаюсь, ваше благородие! — ответил тот.
Вестовой умчался прояснять вопрос, а Немиров сел на дно траншеи и начал перезаряжать винтовку.
С правого фланга начала, по естественным причинам, наращиваться концентрация противника, что могло создать опасную ситуацию.
Грохот пулемётов не стихал, пули жужжали в воздухе, словно рой разъярённых ос, а обе стороны несли потери.
— Ваше благородие! — прибежал вестовой. — Пулемёту ствол разорвало! Не могут…
Его жизнь оборвала пуля, пробившая шею и вылетевшая откуда-то из левого плеча. Аркадий рефлекторно пригнулся, после чего проверил пульс солдата — мёртв.
Немцы, тем временем, начали приближаться к зоне окопов-засад.
Сместившись на пять метров вправо, Немиров вновь начал отстрел офицеров.
Более эффективно будет вооружить снайперскими винтовками особо метких солдат и выделить их в особое подразделение. Только это будет очень дорого.
Об отечественной снайперской винтовке он ещё ничего не слышал, но есть ненулевые шансы, что позитивный пример на фронте подстегнёт генералитет и это начнёт какое-то оживлённое движение в тылу.
Два фельдфебеля спустя Аркадий увидел, как были сброшены маскировочные ширмы с окопов-засад и по противнику шарахнул слитный залп из шести десятков винтовок.
Солдаты стреляли на скорость, чтобы убить как можно больше противников, пока они не подошли на дистанцию ближнего боя.
Удар из засады ошеломил немцев. Некоторые из них, и без того близкие к залеганию, рухнули на снег и начали искать хоть какое-то укрытие.
На фоне развернулись вражеские пулемёты, которые открыли огонь по траншеям и пулемётным точкам.
Пехота противника взбодрилась и усилила натиск.
Аркадий навёл винтовку на ближайший пулемёт и, спустя несколько секунд, выбил первый номер попаданием в пикельхельм. Второй номер получил пулю в левую ногу и больше не мог продолжать бой.
Ещё один пулемёт подавить удалось «неудачным» попаданием в кожух охлаждения — пуля пробила его фронтальную часть, что вызвало стремительное истечение воды. Но целился-то Аркадий в первый номер, поэтому можно считать промахом. Впрочем, пулемёт теперь постреляет очень недолго…
Засадные взводы поняли, что время пришло, и бросились в штыковую атаку.
На переднем краю было лишь несколько десятков противников, так как основная масса уже лежала и остывала на холодном снегу.
Штыковая атака оказалась очень эффективной, так как враг этого точно не ожидал.
Засадные взводы, достигшие определённой отметки, резко развернулись и побежали обратно. Тут-то и были понесены основные потери — минимум шестерых поразил ответный огонь, но зато остальные благополучно вернулись в свой окоп.
Вражеское наступление, тем временем, продолжалось. Возможным это стало благодаря следующей волне пехотинцев, брошенных командованием в бой.
На соседних участках обороны дело обстояло примерно так же — пулемёты дают достаточно огневой мощи, чтобы делать любой штурм малоперспективным.
Тем не менее, немцы продолжали бросать пехоту на штурм.
Примерно тем же самым занимаются и русские генералы, во время наступлений.
«Не знает ещё никто, как правильно брать траншеи…» — подумал Аркадий, промахнувшийся по какому-то фельдфебелю.
Бой проходил напряжённо, враг всё слал и слал своих солдат на пулемёты, в точности следуя тактике «мясного штурма», а Аркадий тратил не бесконечные германские патроны, чтобы выбить побольше офицеров и унтеров.
Российская империя уже успела столкнуться с дефицитом офицерского состава.
Владимирское военное училище ещё зимой 14 года перешло на ускоренные курсы, выпускающие прапорщиков. Четыре месяца обучения и юнкер получает самое младшее офицерское звание…
Шли часы.
Немецкий генерал, как подумал Аркадий, хотел, чтобы у них закончились патроны. Но патронов ещё много, а пехота противника лишь единожды сцепилась в ближнем бою с засадными взводами.