Штурмовики поднялись на ноги, приготовили оружие и побежали в атаку, крича что-то матерное и злое.
В ход пошли гранаты, бросаемые куда-то в траншею, просто на удачу, а кто-то уже начал стрелять из пистолетов.
После серии взрывов сотен гранат в траншеи посыпались штурмовики, пустившие в ход дробовики и пистолеты.
Аркадий был среди них и стрелял из своего Кольта, который был ничем не лучше тех Кольтов, которые были у каждого штурмовика.
Менее чем за пару минут, траншеи были зачищены. Солдаты быстро перезарядили оружие, после чего начали занимать оборону.
Вражеская траншея начала разбираться на составляющие и в перпендикулярных отводах быстро выросли баррикады из мешков с песком, в каждой из которых появилась бойница для ручного пулемёта.
По приказу Немирова, ответственный солдат выпустил ещё одну зелёную ракету. Это значит, что траншея взята и они наладили оборону.
Когда противник начал реагировать и слать солдат для контратаки, заработали ручные пулемёты и винтовки.
Немиров, укрывающийся рядом со взорванным гранатами блиндажом, из которого несло бойней и взрывчаткой, посмотрел на часы. Тридцать секунд.
На секунду выглянув из траншеи, он увидел, что противник среагировал очень быстро и уже направил все свои силы через промежуточную зону.
— Сейчас, — произнёс Аркадий.
Точно по графику, как и оговорено, артиллерия начала обстрел промежуточной зоны и второй линии окопов. Там сейчас, как раз, должно было быть очень людно…
Перезаряженные Браунинги начали слать в направлении приближающихся противников картечь, которая если и не убивала наповал, то калечила до потери боеспособности.
По траншеям начали бить вражеские пулемёты со второй линии, но по ним начали отрабатывать Мадсены.
Аркадий подбежал к одной из баррикад, под которой лежал пулемётчик и увидел, как перезаряженный Мадсен открыл огонь по приближающемуся вражескому подразделению, бегущему по перпендикулярному отводу.
Деться из отвода некуда, ни спрятаться, ни уклониться — мосинские пули рвали беззащитную плоть и не давали солдатам приблизиться.
Тут загрохотала вражеская артиллерия. Но бить она начала не по ещё недавно своим траншеям, а по «ничьей земле». Вероятно, командование опасается, что там сейчас кишмя кишат вражеские солдаты. И они были правы.
27-я пехотная дивизия стремительно бежала через изрытое поле, чтобы поскорее добраться до уже взятой линии и начать развитие штурма.
Только артиллерией движение дивизии остановить нельзя, а пулемёты молчат — некому стрелять. Расчёты разорваны в клочья залпами из дробовиков.
Союзная артиллерия вела огонь непрерывно, расходуя часовую норму за минуты.
Тёмная ночь стала светлой от обилия взрывов, но затем яркости ночи прибавили осветительные ракеты, выпущенные прибывающими подразделениями 27-й пехотной дивизии.
Где-то за спиной Аркадия, посреди недавно ещё «ничьей земли», под снарядными разрывами, сапёры работают лопатами и устанавливают гать. Она нужна будет для кавалерии, ждавшей этого часа долгими месяцами.
3-я кавалерийская дивизия готовилась к возможному прорыву ещё с вечера. Когда вражеская оборона будет прорвана, для кавалеристов наступит звёздный час…
Спустя несколько десятков минут, огневая мощь 1-го ударного батальона была многократно увеличена.
Выделенные под эту задачу подразделения 27-й пехотной начали расширять охват и атаковать вдоль траншей, но основная масса, естественно, пошла на штурм второй линии.
Начался встречный бой.
Ударный батальон тоже не остался в стороне — Немиров вёл его в решительную атаку.
Когда магазины в дробовиках и пистолетах были исчерпаны, солдаты перешли на оружие ближнего боя.
Аркадий схлестнулся в схватке на мечах с каким-то немецким офицером.
Фехтование в военном училище им давали, но тут сразу было видно, что это настоящий профессионал. Немиров, едва отражающий мастерские удары, уже подумал, что ему конец, но вовремя подсобил поручик Удальский — он разрядил в немецкого офицера весь магазин своего Кольта.
Немиров благодарно кивнул ему и отбил мощный укол штыком, после чего вспорол глотку вражескому солдату.
Численный перевес был на стороне Русской императорской армии, поэтому восьмисотметровый промежуток между траншеями начал преодолеваться.
Правда, тут уже заработали вражеские пулемёты…
«Лучше, чем перекопанные снарядами и обтянутые колючкой два километра…» — подумал Аркадий, высадивший остаток магазина в немца, душащего винтовкой вверенного ему солдата.