Присев и воткнув шашку в грунт, он быстро перезарядил пистолет. Очень приятная особенность Кольта 1911 — наличие затворной задержки.
Всё снова скатилось к классическому «мясному штурму». Стрелковые цепи бегут на вражеские пулемёты, люди массово гибнут, но есть надежда, что сейчас боевой порядок не нарушится и солдаты организованно достигнут траншей и вступят в ближний бой.
Расчёты Мадсенов старались поддерживать наступление огнём, но проблемой были заслоняющие прицел союзные солдаты, поэтому огонь был редким и малоэффективным.
«Да и сколько у нас Мадсенов?» — подумал Аркадий. — «В масштабах всего штурма — капля в море».
Мимо него пробежал яростно орущий солдат, вооружённый топором. Показав рекорд скорости, он влетел во вражескую траншею и в падении зарубил какого-то немецкого солдата, но тут же был заколот штыками.
Солдаты 27-й пехотной дивизии достигли второй линии и завязали ближний бой.
Немиров со своей ротой тоже ворвался в траншею.
Штурмовики пользовались преимуществом в оружии и быстро подавляли любое сопротивление. Отработанные и забитые в мышцы приёмы орудования булавами и кинжалами-кастетами имели неоспоримое преимущество в стеснённых условиях траншей, где не размахнуться длинной винтовкой, но и у некоторых немцев на вооружении тоже было что-то неуставное.
Аркадий вступил в схватку с солдатом, взявшим в руки отдельный штык-нож. Он тыкал в его сторону винтовкой, на самом деле рассчитывая подобраться поближе и нанизать штабс-капитана на нож.
Но Немиров не дал ему такой возможности и точным уколом пронзил кайзеровского солдата в грудь. Добивающий удар в область шеи и в путь, причинять боль и смерть дальше…
Артиллерия работала на пределе дистанции, доставая только до промежуточного пространства, что тоже замедляло прибытие вражеского подкрепления.
Повсюду раздавался ружейный и пистолетный грохот, в котором терялись винтовочные выстрелы обеих сражающихся сторон.
Когда вторая линия траншей была взята, настало время для перегруппировки и подтягивания остальных сил.
Артиллерию подтаскивать никто не торопился, потому что не до конца понятно, как всё обернётся со штурмом, но, когда всё станет предельно ясно, артиллерия займёт новые позиции. И тогда можно считать, что оборона официально пробита.
Захваченные пулемёты были развёрнуты в сторону своих бывших обладателей и начали поливать третью линию, расположенную в тех же восьмистах метрах, свинцовым дождём.
Теперь противник перевёл прицел на утраченные траншеи и открыл шквальный огонь.
Перегруппировка под артиллерийским обстрелом происходила как-то не очень, но офицерский корпус Русской императорской армии знал своё дело и солдаты вновь приготовились к натиску. И снова расстояние меньше двух километров, поэтому «мясной штурм» может добиться успеха.
— Вперёд!!! — раздалась команда.
— Вперёд! — заорал Аркадий.
— Ур-р-р-а!!! — поддержали его солдаты.
Волна людей покинула недавно захваченные траншеи и побежала в атаку.
У немцев за спиной больше ничего нет. Там только логистическая инфраструктура, нонкомбатанты и оккупированные территории.
«Естественная среда обитания кавалерии», — подумал Аркадий.
Никакой артиллерийской поддержки, надежда только на свои силы.
Погибло очень много людей, но скоро погибнет ещё больше.
Только вот никаких опций больше нет — победа или смерть.
Он так и не понял, как его не пристрелили. Страх и решимость смешались в невообразимый коктейль, полностью подчинивший его и лишивший трезвости мысли.
Себя он нашёл только во вражеской траншее, избивающим мёртвого немца навершием шашки.
Вокруг царил хаос ближнего боя — немцев очень много, но и русских не меньше.
Массовая схватка происходила перед траншеями, в траншеях и за траншеями.
Рядом с Аркадием упал пулемётчик с Мадсеном. Пуля раскроила ему череп, напрочь выворотив затылок.
Немиров вырвал пулемёт из ещё не успевших остыть рук, проверил затвор, после чего начал стрелять.
Запёкшаяся кровь неприятно стягивала кожу на лице, а руки были липки от холодного пота, но твёрдая решимость уничтожить врага никуда не делась.
Длинной очередью уничтожив появившихся у борта траншеи немцев, Аркадий опустился на колено и вытащил из патронташа покойника новый магазин.
Быстрая перезарядка и снова стрельба по прибывающим противникам.
Мадсен тяжёл, почти в два раза тяжелее ПКМ, но сейчас это было неважно.
Немцев становилось всё меньше, а затем настал тот момент, который почувствовал нутром каждый участник этой битвы. Момент, когда чья-то воля преломилась.